Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Привет, Пейдж! Как дела?

– Не смей разговаривать с ней! – немедленно набрасывается на журналистку Андерсон.

– Послушай, Андерсон, наш разговор с Нелл касается только нас. Все понятно? – мгновенно осаживает его Пейдж.

И парень на глазах сникает. Я бросаю на него мимолетный взгляд и понимаю, что наверняка они когда-то спали. Еще одна бывшая пассия в бесконечной череде его любовниц из прошлого. Благослови его господь! Но только что Андерсон снова подтвердил верность моей теории. Люди не меняются. Шелудивый пес! Ничего новенького. Все старо, как мир. И в этом мире невозможно ничего изменить.

– В вашем распоряжении не более двух минут! – рявкает на Пейдж мрачная организаторша, потом бросает подозрительный взгляд на ее планшет и бормочет что-то нечленораздельное в свой мобильный.

– Насколько вам известно, мы следим за развитием вашей истории, – начинает Пейдж.

– Насколько мне известно, это вы пристально следите за развитием моей истории, – парирую я нарочито басовитым голосом, откровенно потешаясь над ее завышенной самооценкой. Эй, милая моя! Оглянись по сторонам! Ну не смешна ли такая помпезность на фоне этого мероприятия? А все же хорошо, что я согласилась выпить виски. «Джек Дэниелс» не только согрел меня изнутри, но и полностью раскрепостил. Правда, немного дрожат колени и кровь бурлит по венам. Того и гляди прорвется сквозь кожу наружу.

– Хорошо, пусть так! Насколько вам известно, я слежу за развитием вашей истории, – досадливо морщится Пейдж.

– А насколько вам известно, сей факт мне известен доподлинно. Так что можем смело двигаться дальше. Или вам нужна какая-то эксклюзивная сенсация из категории «вы знаете, что я знаю, что вы знаете»?

Эта последняя реплика заставляет Пейдж покраснеть, но ее сверкающие глаза-бусинки по-прежнему сохраняют решительное выражение. Репортерка, судя по всему, твердо нацелена на результат. Сейчас она очень похожа на героиню из фильма с участием Арнольда Шварценеггера. Пару недель тому назад мы с Питером смотрели эту ленту по видику. Этакая безжалостная терминаторша, расправляющаяся со своими врагами с помощью лазерного оружия. Бах, и все! Неожиданно эта ассоциация вызывает у меня смех. Мне даже хочется немедленно поделиться ею с Андерсоном. Но Пейдж почти грубо отпихивает меня в сторону.

– Вижу, вы пока не воспринимаете средства массовой информации с должным пиететом, – пеняет она мне. – А вы бы порасспрашивали у него, чем может обернуться такое неуважение к прессе.

Пейдж делает выразительный жест в сторону Андерсона, тот свирепо выпучивает на нее глаза, хватает меня за локоть, чтобы увести прочь и покончить раз и навсегда с этим неприятным разговором.

– Почему же? Некоторые средства массовой информации я воспринимаю очень даже серьезно. И некоторых журналистов тоже, – отвечаю я. – К примеру, того же Джейми Рэардона. К нему я отношусь более чем серьезно. Он проявил себя как честный и порядочный журналист, а потому я и отношусь к нему соответственно.

– Неужели честный и порядочный? – откровенно смеется мне прямо в лицо Пейдж. – О’кей! В любом случае как бы несерьезно вы ни относились уже ко мне, ставлю вас в известность. Сейчас я готовлю материал для первой полосы. Он из категории тех, которые могут круто поменять карьеру любого журналиста. А может быть, и всю его жизнь. Так что незатейливые историйки про фотомоделей и прочих подружек Андерсона – это просто детский лепет в сравнении с тем, чем я сейчас располагаю.

– И что же это за материал такой? – спрашиваю я. Андерсон инстинктивно подается вперед, словно пытаясь оградить меня от предстоящего злодейства: расчленение на части в присутствии зрителей. Но я упираюсь рукой в его живот и изо всех сил отталкиваю от себя прочь.

– Он о вашей семейной жизни. – Пейдж бросает на меня интригующий взгляд. Явно следит за моей реакцией. Но я пока не понимаю ее игры, а потому едва ли могу рассчитывать на первое место в этих соревнованиях. – Речь идет о вашем муже и о той женщине, которую, по его словам, он любит. Но вам он никогда не признавался в этом. Зато та женщина дала интервью Джейми и рассказала ему всю правду. А Джейми, в свою очередь, поделился этой информацией уже со мной. Ну а я, по цепочке, готова поделиться ею со всеми остальными.

Спустя минут двадцать машина высаживает нас у подъезда моего дома. Андерсон принес соответствующие извинения организаторам мероприятия, пообещав сделать щедрое пожертвование в фонд защитников прав животных и людей со следующего же гонорара. Я по дороге домой осушила еще два стакана с бурбоном, на что Андерсон сухо заметил, что такой дозы для меня более чем достаточно, хотя при этом выражение его лица было сочувственным. Еще чуть-чуть, и, по его словам, я, при моем-то весе и физических возможностях, уйду на дно, словно якорь, сброшенный в воду. Рори и Саманта, которая несколькими часами ранее прилетела из Гонконга, и вид у нее был, как у человека, который еще не вполне отошел от оглушающего рева реактивных двигателей, уже толкутся в подъезде нашего дома, поджидая меня. Это Андерсон настоял на том, чтобы они приехали, и сам позвонил им по пути. Поднимаемся на мой этаж. В лифте все молчат. Вижу, что моя сестра и моя лучшая подруга упорно прячут от меня глаза. Наверное, обе сейчас прикидывают, как лучше и безопаснее ликвидировать последствия произошедшего взрыва. Ведь информационная граната взорвалась буквально в моих руках.