Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Между прочим, я действительно люблю собак, правда! – говорит он мне, поправляя темно-синий галстук, и вставляет в стереосистему диск с музыкальными записями. – Кстати, у меня есть новости… кое-что вспомнил из того, что было там, в самолете.

– Еще один ночной кошмар? – сочувственно спрашиваю я и кладу руку на его колено.

– Напротив! – улыбается он. – Как-то я вам уже рассказывал, что не мог вспомнить названия ни одной из тех групп, записи которых мы с вами слушали на борту, чтобы немного развеяться.

Я молча киваю в знак согласия. А с какой стати он должен разбираться во всех этих рок- и поп-группах, знать по именам солистов и прочее? Мы действительно слушали записи тогда только для того, чтобы хоть немного отвлечься. А в госпитале уже стали слушать для того, чтобы хоть немного забыть тот ужас, который недавно пережили.

– Так вот, представьте себе! – заявляет он с видом триумфатора. – Я вспомнил. Минувшей ночью долго мучился без сна. И вдруг неожиданно для себя вспомнил, кого вы слушали, когда сидели в кресле рядом со мной. Пока я вам не помешал, обратившись с вопросом.

Мы оба умолкаем, музыка заполняет салон.

– Это была Карли Саймон, – улыбаюсь я. Догадалась, потому что певица числится в списке моих самых любимых исполнителей. Я откидываюсь на спинку сиденья и с наслаждением вслушиваюсь в звуки любимых мелодий. Голос Карли звучит, вибрирует во мне, и мне постепенно становится легче. Ее музыка действительно расслабляет и даже до некоторой степени упрощает все вокруг.

– Вы еще тогда сказали мне, что песни Карли Саймон как нельзя лучше соответствуют вашему настроению, что они помогают вам начать все сначала. Так вы сказали тогда.

Андерсон достает из бара бутылку виски «Джек Дэниелс» и наливает немного себе в стакан. Я сижу с отрешенным видом, всецело поглощенная музыкой.

– Так неожиданно… и именно сегодня вдруг вспомнил, – добавляет он, отхлебывая из стакана.

Я с трудом отрываюсь от собственных мыслей, от музыки.

– Почему неожиданно? – спрашиваю я. – Неожиданно – это когда вдруг узнаешь, что твоя мать столько лет удачно маскировала свою застарелую неприязнь к своему бывшему мужу и отцу своих дочерей вместо того, чтобы озаботиться в первую очередь именно их интересами.

После съемок я даже позвонила Питеру в надежде выудить из него хоть какие-то дополнительные подробности. Безуспешно. После нескольких попыток дозвониться меня переключили на голосовой ящик. Тогда я стала трезвонить Лив, чтобы договориться о срочной встрече, но тоже безуспешно. Я прекрасно понимаю, что имеет в виду Андерсон. Всегда здорово, когда в твоей жизни есть что-то прочное, надежный фундамент, что ли. И не важно, что это или кто: муж, врач-терапевт или просто хороший парень, которого я когда-то спасла. А вот теперь уже он спасает меня.

– Вы слишком категоричны, Нелл! – говорит он и наливает виски уже для меня. Я отрицательно качаю головой. – Выпейте! Хоть пару глотков, – настаивает он. – Поверьте мне! Вам сразу полегчает. Я не шучу. Так оно и есть на самом деле.

Какое-то время я колеблюсь, но музыка завела меня уже до такой степени, что я сдаюсь и уступаю сразу по двум позициям: пью виски и верю Андерсону на слово. Делаю первый глоток и чувствую, как приятное тепло растекается по всему моему телу и куда-то прочь отступает злость, душившая меня весь день.

– В чем-то я понимаю вашу мать. Она просто пыталась защитить вас, сражалась, как львица за своих детенышей, если в данном случае будет уместна такая аналогия. Она не хотела, чтобы ваш отец приносил с собой в дом тот хаос, в котором вы когда-то жили. То есть в первую очередь она заботилась о вас.

Я делаю еще один глоток, обдумываю слова Андерсона. Понимаю, что должна быть более милосердной по отношению к своей матери. Последние несколько месяцев должны были меня многому научить по части сотворения добра. Жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы копить обиды друг на друга. Но увы! Я ничего не могу с собой поделать. Никак, будь все оно проклято! – не могу я стать новой, милосердной Нелл. И моя мать для меня – это прежде всего та женщина, которая заставляла верить в то, что она всегда и везде руководствуется в первую очередь твоими интересами, а на самом деле она ставит свои собственные интересы превыше всего.

– Знаете, я ведь только из-за нее помирилась с Питером.

Странно, что я впервые говорю об этом вслух. Высказываю то, о чем всегда догадывалась в глубине души. Я не собиралась заново налаживать отношения с этим мужчиной. Недаром он показался мне таким громоздким, таким невероятно большим, словом, совсем неподходящим для меня, в самую первую минуту после того, как я вышла из комы и очнулась в палате госпиталя в Айове. То есть мой внутренний голос подсказывал мне прямо противоположное тому, что навязывала мне мама.