Геннадий Пискарев - Под пристальным взглядом

2-ой:

Мы не знали, что нам делать, что сказать и как быть! Броситься на русских или покончить с собой?

1-ый:

Такое мог придумать только Ярмол. Ухмыляясь, он сказал: «Теперь вам придется принести мне голову Бей-Булата или я сниму их с ваших отцов».

2-ой:

Мы рухнули на колени, и оба выкрикнули одни и те же слова: «Мы не знаем, что с нами будет, но если вы люди, то дайте нам проститься со стариками!»

1-ый:

Сердце чеченца Садо дрогнуло. Может, он вспомнил своего отца.

2-ой:

Садо развернулся и ушел, а Черкасский повел нас к дверям, где томились наши старики. Страж открыл дверь, и мы вошли в Ад.

1-ый:

Мы не помним, что там было, говорили мы или они… Но когда мы выходили русский страж шепнул нам: «Их сегодня ночью увезут в тюрьму»…

2-ой:

Мы думали, что все русские враги и звери… Но они оказались людьми и милосерднее, чем мы – чеченцы!.. А потом нас отпустили за твоей головой, Бей-Булат.

1-ый:

Но мы, собрав себе подобных, устроили ночную засаду и, не убив ни одного русского, освободили своих стариков!.. А теперь, Бей-Булат мы в твоей власти.

Бей-Булат:

Я даю вам двух коней, оружие, вы – моя охрана.

(Что-то вроде немой сцены)

Кадий:

Что будет дальше, Бей-Булат?

Не вечно же штык и кинжал?!

Бей-Булат:

Если бы я мог лицом к лицу встретится с Ермоловым, я постарался бы убедить его, что мир с Кавказом – победа России… Но между нами с непробиваемыми щитами вражды, стоят враги России, для которых мир с Кавказом – потеря их чинов и богатства!

Народный судья:

А если смирение и покорность! Это ведь тоже выход Бей-Булат?

Бей-Булат:

Для чеченцев – это путь к постыдному рабству. А рабство – хуже смерти!..

Народный судья:

Но если нет выхода, зачем напрасные жертвы в борьбе с могучей Империей?

Кадий:

Мы же знаем, что рано или поздно умрем! И все-таки мы живем, надеемся, боремся и страдаем… Для чего?.. Зачем и почему?..

Бей-Булат:

Может, после нас придут потомки, которые сумеют ответить на этот вопрос и найти путь мира и согласия с Россией… Однако, я составил план одного дерзкого сражения с войсками Ермолова.

Кадий:

Говори, Бей-Булат!.. Мы слушаем тебя…

Бей-Булат:

Если вы и народ верите тому, что я из любви к его свободе готов пожертвовать собой, то прошу уполномочить меня и этих двух юношей, на исполнение задуманного плана и не дальше, как завтра, вы и народ будете знать, что угодно Аллаху: Мир или Война!..

Кадий (спокойно):

Ты не раз доказал народу и нам, что ты готов умереть за него, и поэтому Чечня и мы готовы без малейшего возражения исполнить все, что ты найдешь для нее полезным…

Бей-Булат:

Спасибо народу и Вам за доверие. Я приказываю, чтобы все конные и пешие ополчения Чечни были готовы к сражению, Ермолов как талантливый полководец привык сражаться лицом к лицу на поле брани. Дадим ему это сражение. Пусть он поймет, что чеченцы могут сражаться даже в Аду!..

Кадий (поднимаясь):

Да будет так, Бей-Булат! Мы никогда не воевали с другими народами, но мы умели защищать свою свободу.

(Взмолился)

Боже Великий! Используй нас, как инструмент Мира!..

Там, где ненависть – сеять терпение, там, где отчаяние – сеять надежду. Мы все в твоих руках!..

Все:

Аминь!

(Все уходит в темноту)

Картина 4

(Появляется вековой лес. Друг против друга войска чеченцев и русских. Посреди Лермонтов, он пишет и читает вслух.)

– Все это было под Гехами, мы проходили темный лес.

Огнем дыша, пылал над нами лазурно-едкий свод небес.

(Войска расходятся и вместо них справа и слева выходят Бей-Булат с охраной и Черкасский с Грековым и Садо.)

Черкасский:

Выслушай меня, славный Бей-Булат! Я говорю с тобой от имени Сардара Кавказа генерала Ермолова. Пусть наши воины, отложив на время злое оружие, выставят друг против друга отборных парней. В схватке они докажут нам и самим себе, кому им подчиняться: русскому штыку или чеченскому кинжалу?!

Бей-Булат:

Мы принимаем этот странный вызов, князь Черкасский! Что-то подобное и мы хотели предложить Сардару Ермолову! Но ваше предложение человечней. Это сохранит многие жизни горцев и солдат.

Они оба крикнули:

Отбор-р!

С русской стороны закричали: