Сарей Уокер - Диетлэнд

В престижном университете Коннектикута новобранцы братства с кучей греческих букв в названии совершили парадный марш возле женских общежитий, скандируя: «Нет» значит «да», «да» значит «анал»!» В предыдущие годы такой пример «неподобающего поведения» обсуждался дисциплинарным комитетом — старичками в твиде, которые собирались в конференц-зале за чайком и кофе. Но в этот раз студентки решили взяться за дело сами. Всем скопом они покинули общежития и двинулись к зданию братства. Они закидали его камнями, разбили окна и подожгли. К утру ничего не осталось, кроме обугленных руин.

В студию Шэрил Крейн-Мерфи пришла одна из девушек, участвовавшая в этом: «Когда я услышала, как ребята из братства скандируют свою ересь, я подумала: «Что бы сделала Дженнифер?» Тогда я схватила клюшку для лакросса и пошла кого-нибудь отдубасить». Шэрил объяснила, что студентки добавили имена членов братства в свой собственный «Черный список хуев» — практика, которую быстро переняли женские группы в других кампусах.

«Эффект Дженнифер» не сбавлял скорости, наоборот, разросся до невероятных масштабов. Многих женщин уличили в насилии и гражданском неповиновении. Мужчины приняли меры предосторожности. «Плохой мальчик» — вокалист самой популярной рок-группы Америки лихо щеголял татушкой на бицепсе — русалкой с обнаженными грудями; мультяшные груди мифического существа походили на два круглых кексика с ярко-красными вишенками на верхушке. Перед фотосессией для обложки музыкального журнала Rolling Stone гример замазал русалке грудь, «нарядив» сирену в скромную блузку с длинными рукавами, которая ничем не выделялась бы из каталога J. Crew [30] Американская мультибрендовая сеть по продаже одежды и аксессуаров. . Рокер не протестовал и не закатил истерики. Меньше всего на свете ему хотелось стать обедом для хищников в невадской пустыне.

На «Шоу Нолы и Недры» Нола Ларсон-Кинг сказала: «Я тут думала о твоих словах, Недра. Знаешь, я с тобой согласна. Это не терроризм и не женский терроризм. Хочешь узнать, что я об этом думаю?»

— Умираю от любопытства, — кивнула Недра Фельдстайн-Дилейни.

— Я думаю, это ответ терроризму. С самого нашего детства, когда мы еще совсем маленькие девчушки, нас пугают «плохим дядей», который может нас забрать. Мы становимся старше и боимся быть изнасилованными, оскорбленными и даже убитыми «плохим дядей», но проблема в том, что мы не можем отличить плохих мужчин от хороших, мы должны опасаться их всех. Нам говорят не выходить из дома поздно ночью, не одеваться определенным образом, не разговаривать с незнакомцами мужского пола, ни в коем случае не ставить себя выше мужчин. Мы ходим на занятия самообороны, запираем двери, носим с собой перцовые баллончики и свистки. Страх перед мужчинами укоренился в нас с детства. Разве это не форма терроризма?

— Ради всего святого, Нола. За такие слова нас обеих уволят, — запричитала Недра Фельдстайн-Дилейни.

Поиски Дженнифер и ее когорты продолжались. К сентябрю продажи «Теории сексуальности» резко выросли, и многие новостные организации попросили Марло выступить в качестве психоаналитика в ситуациях с Дженнифер. Верену тоже об этом просили, особенно японские СМИ, так как документальный фильм о Юлайле, «Второе рождение», стал в Стране восходящего солнца настоящим хитом, но Верена отказалась. Сказала, Дженнифер лишь отвлекает от настоящей работы.

Между интервью в газетах и эфирами на радиостанциях Марло начала писать новую книгу под названием «Эффект Дженнифер». По всей кухне разносилось ее яростное клацанье по клавишам, когда я заканчивала утреннюю выпечку. Я завернула в специальную бумагу пирожные и кексы, затем отсортировала груду газет и журналов, что заполонили весь стол. «Литу Альбридж видели в Монтане?» — гласил заголовок статьи на первой полосе известного таблоида. Я едва обращала внимание на все эти истории. Где бы ни была Лита, она точно не скрывалась в торговых центрах и фастфуд-кафешках, где ее обычно «видели». В этом я была уверена.

Общаясь с Марло и другими женщинами, занимавшимися проектами, я начала мечтать и о собственном, помимо готовки (и поедания приготовленной еды), записей в красном блокноте и одержимости Дженнифер. Марло была так поглощена работой, что не ответила, когда я попыталась завязать разговор, поэтому я вымыла посуду и решила выйти погулять.

Каждый день я заставляла себя ненадолго выходить на улицу. И каждый раз я сталкивалась с людьми, которые глазели на меня. Именно так, как я не люблю, или отпускали какие-нибудь грубости. Я усовершенствовала свой злобный взгляд и любимый ответ: «На что вы, мать вашу, пялитесь?», который иногда превращался в «Какого хрена пялитесь?!». Я начала с нетерпением ждать этих столкновений. Людей поражало то, что я им отвечаю, но они не продолжали перепалку и не пытались меня ударить, как тот парень в метро. Действительно ли я хотела драки? После стольких трусливых лет, когда я боялась пикнуть в их сторону, я свернулась в кольцо подобно змее.