Лара Вапняр - Пока еще здесь

Она снова взглянула на Сергея.

– Нет, – произнесла она. – С Вадиком было иначе.

Сергей вовсе не был женоненавистником. Но Седжян нравилась ему, потому что она была необычная. Не экзотичная, но необычная. Он знал, что никогда по-настоящему ее не поймет, как и она его. Это-то ему и нужно. Возможность создать любой образ себя и воображать, что она его видит ровно таким, каким он хочет предстать в этот момент. А она была так одинока и слаба, что почти согласна быть для него именно такой.

Однажды утром Сергей, больной гриппом, позвонил ей, лежа в постели.

– Ты в кровати? – спросила она.

– Да.

– Обожаю это решетчатое изголовье. Это я кровать выбирала, ты в курсе?

Сергей закашлялся.

– Ой, бедняга! – отозвалась Седжян. – Жаль, я не с тобой сейчас, приготовила бы тебе чаю.

– Нет, не приготовила бы. Ты бы не захотела показаться услужливой.

– Точно, – признала Седжян. – Но я бы могла сидеть на краю кровати и гладить тебя по голове.

– Все бы отдал, чтобы почувствовать твою руку на лбу, – сказал Сергей.

Седжян улыбнулась. Очки соскользнули, когда она наклонила голову, и она поправила их указательным пальцем. Она сидела на диване по-турецки. Сергей видел ее целиком, значит, ноутбук лежал на расстоянии, на журнальном столике. На Седжян была свободная черная футболка и что-то вроде домашних штанов. Ни носков, ни лифчика. Он пытался высмотреть ее соски, спрятанные в складках футболки.

– Я бы прошлась пальцами по твоему лбу, – сказала Седжян. – Провела бы по щекам, до самых губ.

Сергей еле сдержал стон.

– А я бы ухватил зубами твой палец и нежно сжал бы, – произнес он.

В тот первый раз они занялись сексом закрыто. Седжян придвинула ноутбук, так что видно было только шею и выше. Сергей сделал так же. Он старался мастурбировать как можно тише. Надеялся, что и Седжян мастурбирует, но не знал наверняка. Все это время они не переставали разговаривать.

– О черт! – выкрикнул в конце концов Сергей, и экран затрясся.

Седжян засмеялась.

– Ты кончил? – спросила она.

– Да. А ты?

– О, еще раньше. Просто стеснялась тебе сказать.

Сергея лихорадило, но он был безумно счастлив.

Он вышел в туалет и направил безупречную бледно-золотую струю в Вадиков унитаз.

– Решительно, – сообщил он жемчужно-серой плитке над унитазом. – Блестяще. Уверенно. Сильно.

С каждым разом они все больше смелели и открывались. Компьютеры ставили все дальше, и видели друг друга целиком, и надевали микрофоны и наушники, чтобы слышать все лучше. Грудь у нее оказалась меньше, чем он думал, а бедра шире. Он не мог вообразить ничего сексуальнее Седжян, на которой были лишь микрофон и наушники. Все в ней было невероятно волнующее. Иногда, спустя часы после звонка, Сергею вдруг попадались на глаза лежавшие на столе наушники, и от одного их вида у него была эрекция. Седжян говорила, какой он умный, какой красивый, какое у него воображение. Говорила, что он похож на того актера из фильмов Трюффо. Как его звали? Жан-Пьер Лео? Она спросила, любит ли он Трюффо. Он ответил да. Он всегда предпочитал Трюффо Годару. И она тоже. Она терпеть не могла Годара.

Сергей пребывал в ошалевшем болезненном состоянии, и все его проблемы – Вика, Эрик, “Виртуальная могила”, отсутствие работы, Рэйчел, Вадик, особенно Вадик – скрыла пелена паники и радостного возбуждения. Он умудрялся игнорировать тот факт, что Седжян была девушкой Вадика и они расстались всего два месяца назад, а этичность того, что Сергей уже трахается с ней по скайпу, как минимум вызывает сомнения. Как-то после звонка Седжян он часы напролет лежал неподвижно на диване, с макбуком на коленях, ничего не делая, просто раздумывая, скорее даже грезя, выхватывая детали того, что только что произошло, словно пытаясь поймать их и запереть понадежнее. Гневный звонок Рэйчел выдернул его из забытья. Очевидно, они назначили встречу, и Сергей совершенно об этом позабыл.

– Что стряслось? Ты заболел? – все спрашивала Рэйчел, но в ее голосе не было заботы, только злость. А со злостью иметь дело проще, чем с заботой. Он сказал, что встретил другую.

На следующее утро Седжян не ответила на звонок. Он оставил несколько сообщений. Она не отозвалась. Через три дня Сергей написал: “Ты в порядке? Я волнуюсь”. Еще через день пришел ответ. Седжян говорила, что у нее все хорошо, но она “в замешательстве” от их отношений. “Ты хочешь все закончить?” – спросил он. На этот раз ответ пришел сразу: “Да”.

Работать после этого было трудно, трудно заставить себя сосредоточиться, но Сергей понимал, что в работе его спасение, поэтому окунулся в нее с еще большим рвением.