Лара Вапняр - Пока еще здесь

Быть может, когда-нибудь потом, думал Сергей, взяв со стола потрепанную книжку в бумажной обложке – “Гамлета”. “Гамлет” был идеей Вадика. Последнее время он всем своим видом показывал, что не выносит даже упоминания о “Виртуальной могиле”, но Сергей был настолько поглощен идеей, что ни о чем другом говорить был не в состоянии.

– Похоже, весь смысл в том, что ты хочешь наделить голосом своего покойного отца, так ведь? – заметил Вадик Сергею. – Просто чтобы он с тобой еще разок поговорил. Как это по-шекспировски! Как по-гамлетовски!

Сергей рассказал Вадику о письме, которое получил после смерти отца. Вадик знал, как много оно для него значило, а теперь высмеивает?

– Да, по-гамлетовски. И не вижу в этом ничего плохого, – ответил он, едва сдерживая раздражение. Среди Вадиковых книг имелся замусоленный до дыр “Гамлет”, изданный Penguin . Сергей читал его сто лет назад по-русски, и теперь ему впервые пришлось читать на английском. Это оказалось труднее, чем он думал, но то, что книжка была так потрепана, внушало уверенность – столько людей держали ее в руках, столько людей продирались сквозь эти страницы, столько людей дошли до конца, а значит, у него тоже получится.

К тому же в ней были примечания и словарь трудных слов. Что ж, он вынужден согласиться с Вадиком. Сцена с призраком, которая так тронула его в русском переводе, в оригинале звучала как-то нелепо. На словах “List, list, O, List!” (О, слушай, слушай, слушай!) и “Adieu, adieu!” Сергей не плакал, а скорее хихикал. Но последние слова Гамлета неожиданно сильно взволновали его.

Сергей положил книгу и закрыл глаза.

“Мой голос умирающий – ему. Мой голос умирающий – ему. Мой голос умирающий – ему”, – повторял он снова и снова. Может, то была просто последняя воля Гамлета. Вот так, без всякой подоплеки. И все же от идеи передать кому-то свой “голос умирающий” Сергея пробрала дрожь. А может, это от голода? Уже полдень, а он с шести утра за работой. Сергей отправился на кухню, взял кусок черствого хлеба с лежалым сыром, подогрел остатки утреннего кофе и вернулся к своему (Вадика) компьютеру.

Он уменьшил окно “Виртуальной могилы” и увеличил почтовое. Пришли три новых мейла. Один от “Амазона” с подтверждением отправки справочника “Презентация проекта в цифровую эпоху”, один от Рэйчел, девушки, с которой он познакомился в Fette Sau , и последний – от матери. Рэйчел уезжала из города, но теперь вернулась и хотела бы увидеться. Сергею она не так уж и понравилась, но ему было одиноко, а Рэйчел вполне милая, поэтому он ответил: “Конечно. С удовольствием!”

Он слегка подобрался прежде, чем открыть письмо матери. Мира, никогда не любившая Вику, была “совершенно убита” их разрывом. Сергей, конечно же, не мог сказать ей, что Вика вышвырнула его из дома, потому что “у него гены лузера”, поэтому ограничился словами о том, что они поняли, что жить вместе дальше невозможно. Мира на это не купилась. Она сыпала собственными предположениями, каждую неделю – новыми, и сама же немедленно их отметала. Это из-за денег? Но причина всегда не в них! Это из-за того, что они наскучили друг другу? Ну так это же обычное дело! Ей понравился кто-то еще? А тебе? С кем не бывает! Всякий раз ее предположения были мимо и в то же время отчасти и в точку, но под таким вывернутым углом, что Сергею становилось тошно. На этот раз Мирино послание приняло вид приложенной статьи с выделенным пассажем: “Большинство мужчин в среднем возрасте испытывают снижение сексуального желания и возможностей. Некоторые пытаются решить эту проблему при помощи нового сексуального партнера. Здесь важно понимать, что новый сексуальный партнер никак не поможет, потому что угасание желания – неизбежный и необратимый процесс”.

Сергей решительно нажал указательным пальцем “удалить”, как бы говоря категоричное нет неизбежному угасанию.

Пришел новый мейл. От Вики. Викино имя в папке входящих неизменно нарушало его покой. Да и вообще любое упоминание о ней. Бывало (почти каждый день), он не мог удержаться и заходил на ее страницу в фейсбуке, вечно напичканную всеми этими бодрыми постами и довольными фотографиями. Веселье не было искренним, он отлично это знал, и все же каждый раз его мучительно передергивало. Ее мейлы, однако же, вовсе не были такими радостными. Всегда короткие, скупые, сугубо по делу. Она извещала его о плохих отметках Эрика, или предлагала изменения в распорядке приездов к сыну, или спрашивала согласия на некоторые работы по дому. Раньше она всегда начинала свои письма с какого-нибудь затейливого приветствия. В разное время то были Приветик, Сергуня; Здравствуй, Серый Волчище; Привет, Серый волк; Здорово, мистер Серый Волк; Бонжур, месье Волк; Привет, Лохматый. Теперь их сменило английское “Hi” , что было даже хуже, чем совсем без приветствий. Сергей почувствовал ноющую тяжесть в животе, какая случалась после дешевого гамбургера или уж очень плохой пиццы. Письмо было на английском, на Викином резком, не слишком хорошем английском. Он почувствовал, что не в состоянии прочитать его до конца, да и не надо – нескольких выхваченных слов было довольно: “посредник”, “нет нужды продолжать”, “договор о раздельном проживании”. Сергей отметил письмо как непрочитанное. От этого Викино имя стало еще более заметным, выделяющимся на фоне прочих мейлов жирным шрифтом. Сергей помедлил и нажал “удалить”. Теперь письма и вовсе не было в папке, как будто оно и не приходило. Оказалось, так просто вернуться в виртуальное прошлое.