Александр Снегирев - Призрачная дорога

– Нет… что вы… – промямлил я и полетел вперёд, едва успев загородиться рукой и кое-как уберечь пакеты со снедью.

– Выходите, если очень надо, – водитель отвернулся, нога его упёрлась в педаль тормоза.

Я встал на ноги, поднял выпавший огурец и спустился из автобуса на обочину.

Дверь с шипением задвинулась, подрезав несколько автомобилей, сопровождаемый истошными гудками автобус покатил дальше.

Я решил не возвращаться вдоль дороги, а срезать через лес.

Перешагнув через ограждение, перепрыгнув, я сбежал с насыпи, перешагнул через водичку на дне кювета, поднялся и вступил в царство флоры и фауны.

Скоро отдельные деревья превратились в густые заросли.

Лес у нас маленький, но глухой.

Пробираясь среди вертикально стоящих стволов, перескакивая через лежащие горизонтально, я шёл и думал, что вот, как забавно: несколько часов назад я смотрел на верхушки деревьев, был на поверхности, а теперь брожу по дну.

Забавляясь мыслями о переменчивости бытия, я уверенно двигался в сторону дома и скоро вышел на опушку.

Только не к дому, а к дачам, которые расположены в противоположной стороне леса.

Попеняв на своё «мастерство» ориентирования на местности, которому я безоговорочно доверяю, я выбрал новое, на этот раз верное направление.

Лес мне знаком, и я немного удивился, когда оказался в густых зарослях осины, на месте вырубки.

По моим расчётам, заросли эти должны были оказаться сильно левее. Теперь получалось, что надо делать большой крюк либо продираться сквозь молодые осины, выросшие, как специально, чрезвычайно густо.

Прижав к груди пакеты, которые уже начали рваться, я выбрал короткий путь.

Закрывая пакеты и лицо от веток, я увидел кое-что необычное, когда почти столкнулся с ним.

Мне показалось вполне обычное в целом, но необычное конкретно тут. В конце концов, любая необычность необычна в контексте.

Среди осин лежала катушка от электрического кабеля.

Новая деревянная катушка, попавшая в эти заросли неизвестно как.

Никаких следов того, как её катили, вокруг не было.

Катушка как будто упала с неба.

Необычный предмет в лесу напомнил первые минуты знаменитого сериала «Остаться в живых», только там роль катушки выполнил мужчина в пиджаке и белой рубашке. Лежит такой в лесу, а мы думаем, как он туда попал.

Пока эти мысли сменяли одна другую в моей голове, случилась вторая неожиданность – зазвонил телефон.

Не мой.

Звонок моего телефона мне известен.

Впрочем, для верности, похолодевшей рукой я достал свой телефон из кармана и увидел собственное отражение в чёрном экране.

Звонил не мой телефон.

Звонил какой-то другой телефон.

Звук раздавался со стороны катушки.

Температура моего тела упала ещё ниже. Я крепко обнимал пакеты, за сохранность продуктов можно было не тревожиться, лишь бы не заморозились.

Я обошёл катушку вокруг, но ничего не заметил рядом с ней. Подойти ближе не решился. Вместо этого ломанулся через осины, не оглядываясь.

Ветки цеплялись за меня и мстительно хлестали, обдавая брызгами.

Я пёрся напролом.

Заросли всё не кончались, я спотыкался о старые пни, упал, оцарапал колено и локоть.

Вскочил на ноги и замер.

Прямо передо мной стоял Господь Бог.

Господь выглядел дружелюбно.

Он помахал хвостом и лизнул мне руку.

Я хотел потрепать Бога за ухом, но Он отстранился.

Мы смотрели друг на друга, а потом я достал из пакета вкусный кусочек и предложил Ему.

Бог расставил передние лапы и не спешил подходить. Он ждал подвоха, жизнь научила Его не доверять людям.

Я положил кусочек на пень и отошёл в сторону.

Бог приблизился, обнюхал кусочек, осторожно взял в пасть и понёс в заросли.

Я смотрел Ему вслед и думал, что вот я Тебе сейчас помог, а потом когда-нибудь Ты мне не поможешь. И правильно, жизнь – это не «ты мне, я тебе».

Выбравшись из леса, я увидел брошенный в траву старый полосатый матрас.

На матрасе двое: дочь и Цыпочка.

Дочь закинула руки за голову, Цыпочка что-то карябает в журнале.

Вообще-то, я хотел здесь написать что-нибудь важное.

Что-нибудь оригинальное и мудрое.

Но забыл что.

Забыл, что хотел написать.

Схватил уже карандаш, но засмотрелся на Цыпочку и потерял мысль.