Александр Снегирев - Призрачная дорога

Затем она запечатлела своё кулинарное произведение на телефон.

– Не забудь про лайк.

– Хорошо, – пролепетал я.

– Сейчас же, – строго потребовала богиня.

Я покорно лайкнул её селфи.

– О, второй лайк! – воскликнула богиня.

Раздался удар, кто-то сильно пнул о стену дома мячом.

Надо срочно снять напряжение.

Я заперся в туалете.

Я снял майку и посмотрелся в зеркало.

Меня возбуждает собственное тело.

Не само тело, а мысли о том, как его можно использовать.

Я расстегнул молнию и открыл кран – струя воды отвлечёт подозрения.

Я представил себе Цыпочку.

Я касался её рукой и она дрожала от моих прикосновений.

Другой рукой я касался себя.

Изнемогая от неги, Цыпочка приняла услужливую позу.

Я так её раскочегарил, что непроизвольный стон вырвался из её губ.

Я сделал большие глаза.

Тссс!

Услышат.

Я зажал Цыпочке рот, и она бесновалась в моих руках.

Дверь дёрнули.

– Сейчас! – ответил я.

– Заперся, – сказала по ту сторону двери богиня.

Цыпочка вопросительно повернула ко мне голову.

Я послал ей твёрдый взгляд, подтверждающий серьёзность намерений.

Сейчас я с блеском закончу то, что так горячо начал.

Цыпочка закрыла глаза, а меня охватило отчаяние.

Твёрдость взгляда никак не соотносилась с твёрдостью моего тела.

Твёрдость тела, которой только что можно было позавидовать, в одно мгновение сменилась вялостью.

Я зажмурился, суматошно перебирая подходящие воспоминания.

– Значит, меня тебе мало?

Я вздрогнул и открыл глаза. Оказывается, что свидетельница моего бессилия никакая не Цыпочка, а Кисонька. Смотрит на меня с ласковой материнской улыбкой.

– Ах ты шалун, – проворковала Кисонька и принялась действовать весьма эффективно.

Не то что бы я был не рад её видеть, но всё-таки шок. Однако вопреки многочисленным стрессам, которым я тут подвергся, тело моё воспрянуло.

– Я всё про тебя знаю, – сказала Кисонька ласково. – Знаю твои мысли раньше, чем ты сам их осознаешь. Ты хотел её? Пожалуйста. Я притворилась ею. Справилась на пятёрку. Не моя вина в том, что ты не справился.

– Ты не виновата, – согласился я.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Вот я и вернула себе собственный облик. Я же знаю, что ты всегда меня хочешь.

– Хочу, – повторил я за Кисонькой.

Пока слова и ухищрения Кисоньки погружали меня в истому, освобождённая вода хлестала из крана в своё удовольствие.

– Пора накрывать на стол, – крикнула Кисонька с кухни.

Я очнулся в туалете наедине с открытым краном. Опять прервали, придётся завершить дело в другой раз.

Со злостью я остановил все процессы: запер себя в одежде, а воду – в трубах.

– Уже в туалет сходить нельзя, – посетовал я, вернувшись на кухню.

– Я одна не успеваю.

– Я только из магазина.

– Они повсюду, – сказала Кисонька, стирая с оконного стекла кровавый ошмёток. – Тебе надо поговорить с психотерапевтом. Однажды ты и меня пришибёшь.

– Я тебя воскрешу.

– Открой оливки, пожалуйста, – Кисонька протянула мне банку, с которой сорвалось открывающее колечко.

Я принялся искать нож.

– Сейчас они приедут, а у нас ничего не готово. Ты так долго ходил за покупками.

Я чихнул.

– У тебя уже на меня аллергия, – сказала Кисонька.

Я нашёл нож, вогнал его в банку.

– Стол не накрыт, дом не убран, я одна ничего не успеваю. Никто мне не помогает, как будто мы существуем в разных мирах: я в одном, а ты и остальные в другом. Как будто мы персонажи из разных историй. Ты и я.

Я подал Кисоньке открытую банку. Она взяла маленькую вилочку и принялась извлекать ягоды.

Я стоял за её спиной, смотрел на её шею в завитках и думал, не воткнуть ли в эту шею нож.

Лезвие в оливковом рассоле.

– А ну пшёл! – шуганул я сам себя.

– Дай сюда! – я отнял сам у себя нож, повернул кран и пустил воду, чтобы долго полоскать под струёй орудие несостоявшегося убийства.

В это время другой, гонимый, Я схватился за ручку двери и почувствовал под ладонью улитку.

Чуть прижму – хрустнет. Чуть двину – размажется.

Неприязнь от собственного всесилия заставила отнять ладонь – в самом деле улитка.

Я аккуратно взял её, повернул ручку и оказался на террасе.

Здесь хозяйничал плотник.

При его непосредственном участии круги тарелок, цилиндры стаканов, дроби ножей и вилок образовали таинственный шифр.