Луиза Эрдрих - Лароуз

— И у меня тоже, — добавил Лароуз.

Мать посмотрела в зеркало и начала втирать себе в лоб косметическое масло.

— А теперь маникюр!

Джозетт принесла поднос с лаками для ногтей.

— Я уезжаю в поселок, чтобы забрать Кучи. Делайте домашнее задание, — велела Эммалайн девочкам. — Эта ваша яичная маска… У меня такое чувство, словно я постарела на десять лет.

Ее кожа все еще выглядела странно натянутой.

— Я поеду с тобой, — вызвался Лароуз.

— Вы словно из древних времен, — внезапно произнесла Джозетт, наклонившись, чтобы обнять Лароуза. — В тебе, брат, жив старинный дух.

— Скорей на мне остался ваш яичный белок, — возразил Лароуз.

— Знаете, что он однажды заявил? Девчонки, знаете, что он сказал? Он сказал, что в старину телевидение заменяли рассказанные истории.

— Ну хватит… — проговорила Эммалайн.

— Нет, правда, это его слова!

— Я имею в виду, хватит разглагольствовать, пора ехать.

Мэгги и Сноу запрыгнули в машину и тоже поехали в поселок. Они хотели купить корицу для губ и пополнить запасы шампуня.

— Мы пахнем, как чертовы сэндвичи, — заметила Сноу.

— Намазаться майонезом — чья это была идея?

— Моя.

— Правда?

— Вообще-то Джозетт, но она такая ранимая, понимаешь?

Мэгги никогда не считала Джозетту ранимой.

— Моя мама ранимая, — сказала Мэгги и пожалела, что у нее вырвались эти слова. Хорошо хоть, они обе сидели на заднем сиденье, и Эммалайн не могла их услышать. Сноу замолчала, а Мэгги стала думать о том, как продолжить разговор. Через некоторое время Сноу произнесла:

— Твоя мама, она молодец. Я имею в виду, она справилась со случившимся довольно хорошо, учитывая все обстоятельства. Тебе не кажется?

— С мамой трудно иметь дело, — проговорила Мэгги, усилием воли не давая себе отколупывать только что нанесенный на ногти лак. Синий, как небо.

Сноу не стала рассказывать, как они с Джозетт боялись того поистине ведьминского приема, который оказывала им Нола в первые годы после случившегося несчастья. Вместо этого она сообщила, что Джозетт нравится, как Нола сажает цветы.

— Она вся в этом, — заметила Мэгги.

Одобрение Сноу чего-то, что делала Нола, оказало на Мэгги странное воздействие. Желудок, казалось, свободно плавал внутри тела, а в мозгу возник какой-то ревнивый зуд. Она посмотрела на Сноу, отметив элегантный наклон ее головы, пахнущей майонезом, мягкий изгиб плеч, прекрасно сидящие футболки, надетые одна поверх другой по последней моде. Ей так хотелось, чтобы Сноу поняла.

— Знаешь, на самом деле моя мать не любит меня, — выпалила Мэгги. — Она любит Лароуза.

Сноу нахмурилась и, приоткрыв рот, посмотрела в лицо Мэгги. Как раз в тот момент, когда Мэгги собралась открыть свою тайну, сказать что-то жесткое, выругаться и тем самым не дать Сноу выразить жалость, которая уже читалась в ее глазах, Сноу обняла Мэгги за плечи и сказала:

— Черт, детка, нам надо держаться вместе. Смотри.

Кивнув в сторону передних сидений, она скорчила лицо, изображая Лароуза и Эммалайн.

— Его теперь даже не нужно приглашать на переднее сиденье, — сказала Сноу. — Угадай, кому приходится ездить сзади, когда мама проводит время с Лароузом?

Мэгги запнулась: ей словно сунули прямо в руки неожиданный подарок.

— Я и не знала, — пробормотала она.

— Такова жизнь, — проговорила Сноу. — Мы постоянно ей намекаем, но она не понимает. Холлис и Кучи, они очень близки. Ну и мы нашли друг друга, я и Джозетт. А теперь и ты с нами.

С этими словами она шутливо привлекла Мэгги к себе.

— Мы прикроем твои тылы.

После того как все ушли, Джозетт начала вскапывать утрамбованную землю рядом с передним крыльцом дома. На остальной части двора было сыро, но здесь почва оставалась сухой, находясь под свесом крыши. Может, такое место и не подходило для посадки, но таковым было ее ви́дение ситуации, требовавшее претворения в жизнь. Ее родители не любили украшать дом, разбивая рядом с ним клумбы. Их больше интересовали различные стороны человеческой жизни — медицинская, социальная, гуманитарная и так далее. Но весь последний год, когда Джозетт забирала Лароуза, она каждую неделю любовалась все новыми и новыми цветами, распускающимися у Нолы. Джозетт раньше не встречала такие и не знала их названий. Иногда цветы распускались один за другим, радуя глаз все лето. Это продолжалось даже осенью. Помимо необычных растений, всегда цвели ноготки и петунии, которые она хорошо знала. Нола также выращивала за домом овощи, и их вьющиеся стебли оплетали мелкую проволочную сетку, которой был огорожен загон для цыплят. Ряды растений были разделены устланными соломой проходами, по которым разгуливали куры. Все это напоминало Джозетт журнальные фотографии образцовых сельских домов. Конечно, ведь у Нолы имелось свободное время. Не то что у Эммалайн. У матери работа занимала почти все время. И Джозетт решила взять часть обязанностей по благоустройству двора на себя.