Тамара Лисицкая - Идиотки

А как он сейчас выглядит? Вот вопрос. В целом все равно. Но интересно. Кажется, он был довольно средним тогда, в школе. Ирка обгоняла его на целую макушку. Но это было пять лет назад, за пять лет мальчики могут очень сильно измениться…

Вот он звонит и говорит своим низким, напряженным голосом:

— Я завтра приезжаю, Наташа. Встретишь меня?

А она ему:

— Не знаю. Если будет время.

А он:

— Пожалуйста, запиши: такой-то поезд, такой-то вагон… Не забудешь?

А она сердито:

— Откуда я знаю?

А он еще что-то промурлычет про то, что очень хотел бы видеть лично, засвидетельствовать свое почтение и так далее.

А утром она придет на вокзал — не торопясь, даже не глядя на табло. Просто будет прогуливаться по перрону, пиная окурки. А потом услышит:

— Наташа?

И медленно обернется.

А там стоит такой высокий, плечистый, с хорошими, красивыми глазами. И смотрит.

— Здравствуй. Я приехал.

А она строго кивнет:

— Хорошо, что приехал. Теперь я могу, наконец, идти?

А он бросит свои чемоданы, подбежит, схватит ее на руки, поднимет высоко, прижмет к крепкой шее:

— Нет! Никуда не пущу!

Она его, конечно, стукнет пару раз, и довольно крепко…

— Эй! Есть кто-нибудь? Хозяюшка! Открывай! Сигаретки купить хочу! И пивка тоже! Тук-тук-тук! Подъем!

Наташа вскочила, хрустнув раскладушкой, несколько секунд приходила в себя.

Покупатель! Сигарет!

— Сейчас, минуту!

Она поморгала, приводя зрачки в чувство, тряхнула головой, потом открыла окошко:

— Слушаю вас!

Тишина. Только снег и звук далекой автосигнализации. Неужели, не дождался?

— Эй! — крикнула она. — Эй, кто там пива хотел?

Кажется, скрип уходящего по снегу. Наташа перемахнула через раскладушку, щелкнула замком и высунулась наружу:

— Эй, товарищ! Что вам?

И вдруг изображение кулака прямо у лица, короткая, острая вспышка, страшный хаос, нереальные, замедленные движения, серая спортивная шапочка до носа, снова кулак, боль, хруст раскладушки. И темнота.

— Фьююю-ти-фью-ти-фью-ти-фьююю… Фьююю-тиии-фью-ти-фью-тии…

Ирочка не могла понять: это ей такое снится? Что за ерунду стали показывать во снах в последнее время?

— Фьююююю…

Ходит кто-то, шумит. На фиг во сне так шуметь? Специально, что бы разбудить? Тупость какая!

— Ира! Вставай. Ира! Милиция!

— Чего?

— Вставай, говорю! Слышишь ты? Милиция пришла!

— Какая милиция? Отстань!

— Да встанешь ты или нет? Киоск твой на вокзале ограбили! Слышишь?

Ирочка вскочила, до конца так и не проснувшись.

— Как? Что за фигня?

Сонная, лохматая Валентина Сергеевна зябко куталась в халат. В коридоре гудел голос Игоря Петровича и еще чей-то, незнакомый.

— Вставай, хотят отвезти тебя куда-то!

— Фьююю-ти-фью-ти-фьююю….

— Игорь! — Валентина Сергеевна метнулась к двери. — Да попроси ты их, чтобы не звонили так! Дверь открыта! Зачем всем соседям знать, я не понимаю!

Еще кто-то вошел, что-то начал докладывать. Сознание медленно заполнило теплую Ирочкину голову. Ограбили киоск на вокзале? Да как такое возможно? Там же людное место! Там общественный транспорт ходит! Наташка там дежурит, в конце концов!

Натянула что попало, вышла в коридор.

— Вот она, владелица, — Игорь Петрович мрачно кивнул на дочь.

У косяка скорбно ежилась Валентина Сергеевна.

— Вы хозяйка? — спросил молодой безликий юноша в форме.

— Я.

— Проедемте с нами. Нужно осмотреть место преступления.

— Место ЧЕГО?

Валентина Сергеевна всхлипнула и протерла глаза рукавом халата.

— Если можно, побыстрее. Внизу машина ждет.

Ирочка как сомнамбула натянула сапоги, дубленку, взяла в руки шарф, сумку…

— Сумку-то оставь! — Валентина Сергеевна растерянно поправляла волосы. — Посеешь еще… Документы возьми в пакетик, а сумку оставь!

Уже в машине Ирочка окончательно опомнилась, присмотрелась к небу за окном:

— А сколько уже? Сейчас ночь или день?

— Без пятнадцати шесть.

О чем-то творит по рации. Сидящий рядом просматривает какие-то бумажки. И так странно в природе! Так тревожно! Такой нереально синий цвет у этого неба!

— Вы объясните, что произошло? А то я ничего не понимаю!

— Наряд проходил мимо киоска, услышал, как кто-то зовет на помощь… А там девушка, вся в крови и… Ну, короче, был факт насилия…

— В смысле? Вы нормальным языком говорите! Понятным!

— Изнасиловали девушку, побои нанесли серьезные!

— А… А что с товаром?

— Ну, побито все, разворовано, конечно… Сейчас будем смотреть, что осталось, а что унесли…