Тамара Лисицкая - Идиотки

— …Да он тебе еще десять таких же платьев купит, успокойся!

— Ага! Счас он мне их купит! Это месяц купить просила!

— Да все равно ж его снимать, Милка! На фиг тебе это платье?

— Ага! Вот пусть сам теперь и скачет по сцене, блин!

В целом все рады, вечер начинается оригинально.

Наташа тихо просочилась к столику, согнулась, съежилась, ловко выгребла осколки и красную винную жижу. Но что это? По тонкой, загорелой ножке пострадавшей девы тоненькой извилистой ниточкой течет кровь.

— Вы порезались! — сообщила Наташа.

— Что? — лицо девы наклонилось к ней, к Наташе, под стол. — Я порезалась? Где?

— Не знаю. Может, осколки брызнули… У вас на колене кровь.

— Кровь! Ты мне ногу порезал, дурак! — дева вскочила, начала щупать свои красивые ходульки. — Дура-а-аак какой! Я же говорила, чтоб не приставал!

Господин уже начал уставать и сердиться, всеобщее внимание утомило его.

— Сядь, слышишь? Прекрати истерику!

— Да пошел ты!

И красавица схватила свою сумочку. И ушла, нервно расталкивая стулья с посетителями.

За столиком трехсекундная тишина, потом возбуждение и обсуждение:

— Вот тупая!

— Да не обращайте…

— А как же теперь?..

— Да пошла она…

— Но ты же…

— Пусть валит к себе в Фаниполь…

Наташа возилась под столом, потом аккуратно выбралась и обнаружила, что освободившееся местечко пострадавшей девы тоже нуждается в чистке, поскольку затекло вином и слезами.

Господин курил, грыз ус и злился. Огорчились и товарищи.

— Гарик, может, того, догони… А то как-то неправильно получается. Тебе хаханьки, а директора подводим. Кто теперь вместо Милки жопу подставит? Где ты модель за полчаса найдешь?

— Найду, — упрямо набычился господин Гарик. — А догонять сучку ради понтов не буду… Девушка!

А ведь Наташа уже успела закончить свое очистительное дело и отошла на полметра. Ну, почему она не сделала этого быстрее? Вот опять сейчас ей начнут говорить гадости!

— Девушка со шваброй! Я к вам обращаюсь!

Наташа замерла, не оборачиваясь. Снова начали дрожать руки и подбородок, заволновалось сердце, поднимая волны тошноты.

— Вы умеете танцевать, девушка?

Наташа хотела одного: рассыпаться на составляющие и тихо, бесшумно исчезнуть. Но тенью вился вокруг призрак администратора с мрачным напутствием:

— Если ты такая нервная — иди работать на завод! Еще одна выходка — и уволю!

— Гарик, ты чего? — недоумевали приятели господина. Но лица их начали покрываться радостью: опять Гарик чего-то учудить хочет! Вот, блин, затейник!

— Да. Но на работе я не танцую, мне запрещено, — ответила Наташа. — Можно идти?

— Момент!

Скрипнул стул, господин Гарик подошел ближе, взял Наташу за локоток, чем вверг ее в состояние полуобморока, и отвел в сторону.

— Девушка, — он сунул руку в карман, извлек бумажник. — У меня к вам очень важное дело. Пожалуйста, окажите мне содействие.

Еще полсекунды и Наташа начнет орать, толкаться, чтобы не закрывал собой воздух, чтобы выпустил ее из угла, чтобы не дышал, не смотрел… Вот сейчас!

Она тихонько дернулась, но господин ласково придержал ее плечом, и у Наташи совсем помутилось в очах. Пожалуйста! Отпустите меня! Не трогайте меня! Пожалуйста!

Только господин Гарик ничего этого не видел и не слышал, а конвульсии уборщицы он расшифровал как банальное женское кокетство

— Вот, — он нашел то, что хотел. — Сто баксов, видишь?

Перед носом — божественная бумажка, толстенькая циферка 100, пухлое лицо темной краской…

— Я тебе это отдам, но ты сегодня поработаешь натурщицей, слышишь меня? Ничего с тобой не сделают, только разрисуют. Слышишь? Согласна?

Наташа не знала, что сказать. Деньги привели ее в чувство, хотя она ни на секунду не верила, что может получить эту бумажку.

— Короче, тут времени совсем не осталось, а то бы я просто вызвал девочку и все… Но за двадцать минут… Пока соберется, пока доедет… А у тебя фигура нормальная, я это дело за километр вижу… Ты же знаешь, что сегодня у вас тут боди-арт?

Откуда она могла знать? Мало ли что придумают местные массовики? И программы тут регулярно — одна другой похабнее…

— Короче, моя фирма финансирует это дело. Здесь все наши начальники, а они — люди серьезные, чуть что — в говно растопчут… Так вот. Тут, типа, разные художники будут разрисовывать моделек, а те потом на сцене минимально зажгут. Сечешь? А самая красивая девка, типа, будет разрисована кем-то из зала, любым желающим, вне конкурса. И, типа, это право получит мой шеф, а он девок любит, котяра еще тот… Он, типа, кайфует, разрисовывает девочку, и все. Она на сцене что-то там танчит, срывает овации и сваливает мыться… Ну?