Тамара Лисицкая - Идиотки

— Эй, барышня! Вы что, собираетесь сто килограммов жать?

— Не знаю, — честно призналась Лена. Она пока слабо представляла, что ей надо жать, в каком объеме, но была настроена решительно.

— Вот девки пошли! — говоривший смахнул с ресниц капли пота, протер глаза. — Ничего святого! Уже на штангу замахнулись! Погодите! Я вам сейчас хотя бы килограмм восемьдесят сброшу, можно? Ленка? Ты, что ли?

Сергей? Так и есть! Старший Ирочкин брат! Но что его сюда занесло, в этот скромный спортуголок на окраине? Ведь существуют навороченные залы где-то в центре, со звездными инструкторами, с разноцветными матами и евроремонтом, о котором маленькая квартирка где-нибудь в Серебрянке и не мечтает?

Озадачен был и Сергей. Видно было, что в нем борются два равносильных чувства: чувство долга самца, который взялся опекать неразумную самку, и чувство долга старшего брата, который хотел бы по привычке отвесить хорошего пенделя сестрицыной подружке…

— Я тут к маман заезжал, а потом решил в зал сходить, стресс снять, — Сергей решил быть галантным. — Я вообще-то в хороший зал хожу, в центре. Но сейчас временно к родителям съехал… До зала далеко, чего время терять… Вот и пришел сюда, железо потягать по старинке… А ты что? В первый раз?

— В первый раз, — честно призналась Лена и взглянула на девушек в кокетливых купальничках, макияжике. — Так что с местной модой пока не знакома. Оказывается, в тренажерном зале надо выглядеть как на свидании?

— Ну, это только дуры так в тренажерном зале выглядят, — Сергей уже вовсю веселился, рассматривая нелепую, мешковатую Лену. — Ты можешь ходить в том, в чем тебе удобно, никто не запрещает. Я вот тоже хожу в том, в чем мне удобно.

— А ты давно занимаешься?

— Ну, смогу показать пару упражнений, если понадобится.

Лена кивнула: конечно! А то стоит, как ненормальная, мешает людям получать эстетическое удовольствие от занятий спортом.

И пошла работа. Сначала мышцы рук, потом — груди. Потом можно три подхода по двадцать на пресс… И дыхание, дыхание…

Лена смотрела на Сергея и не могла понять, когда же, наконец, ждать подвоха? Ведь невозможно, чтобы он помогал просто так, без желания устроить какую-нибудь пакость?

— Как ощущения?

— Здорово!

— Ну, тогда пойдем спиной займемся!

А может, и такие, как Сергей, тоже со временем меняются? Ему отцом скоро быть, а это накладывает отпечаток. Ну, наверное, накладывает, с точностью утверждать нельзя.

— А вот это — отличное упражнение для ног. Вот для этой части!

И Сергей хлопнул Лену пониже крестца. По попе хлопнул то есть… Как на это реагировать? Лена робко улыбнулась. Очень хорошо, что есть такое отличное упражнение для этой части! Давайте же займемся этим упражнением!

— Медленно! Медленно разгибай! Сдерживайся!

— Не могу! Тяжело!

— Надо! Иначе смысла нет! Все должно даваться через боль, понятно? Только тогда упражнение выполняется правильно!

Лена повисла на снаряде, как сдутый шарик, по спине лились горячие водопады, в висках грохотало…

— Ладно, отдохни, — Сергей скептически улыбнулся, закатал до плеча рукава старинной маечки. — Теперь моя очередь.

И вот тут он лег под штангу и начал примеряться к ее перекладине. Стало очень заметно все, что росло у него на теле — все фрагменты, все вмятинки и выпуклости, и еще оказалось, что у него крепкий и фигуристый торс, и бугристый живот, и широкая, твердая грудная клетка.

— Эй, чувак, тебе на штанге помочь? — спросил кто-то из проходящих атлетов районного масштаба.

— Сам справлюсь, — ответил Сергей и напряг звонкую мышцу.

Наташа работала в две смены. А иногда и в три. Вечером начиналась программа, нужно было следить за чистотой и в зале, и на сцене. Пару раз приходилось убирать содержимое пьяного желудка, оброненное прямо под центральный прожектор. Чаще на сцене сорили реквизитом, конфетти, нарезанными бумажками. Еще ближе к ночи с большим удовольствием и рвением били посуду. Ну, и официанты. В это время они ошибались в расчетах равновесия гораздо чаще. Словом, вечерняя работа отличалась большим размахом и креативом, поэтому и ценилась выше.

— Петрова! За ширму! Вино вылили прямо на чью-то телку! Неси нашатырь!

Наташа схватила парадно-выходную швабру, походный пакетик с бумажными салфетками и помчалась на помощь несчастной телке.

Так и есть. За ширмой, коей в моменты аншлага отделяли столики самых важных гостей от гостей попроще — слезы и печаль. Юная, манекенистая дева в розовом платье стенает и грязно ругает своего кавалера, дорогого, взрослого господина в усах. Господин нервно похохатывает, пытаясь перевести происшествие в разряд веселой шутки. Четверо соседей по столику тоже веселятся, помахивая сигаретками.