Питер Уэйр - Безумие Дэниела ОХолигена

— Я в ванной, мистер Рильке. С вашего разрешения, я возьму десерт, а поговорим мы попозже, хорошо? — Он приоткрыл дверь, не глядя протянул руку и ухватил левую грудь мисс Хаммер. Та в изумлении взвизгнула. Дэниел ослабил хватку и отдернул руку, задев при этом дверь, которая немедленно распахнулась. Мисс Хаммер изумилась еще больше. Ей приходилось уже видеть голых мужчин, и мокрых тоже, но никогда — голых, с дыхательной трубкой и в очках, покрытых фестонами пены. Дэниел захлопнул дверь.

— Ради бога, простите. Я думал — мужчина, — прокричал Дэниел.

— Право же, не беспокойтесь. Я сама виновата, не надо было приходить так поздно. Дело в том, что вы забыли подписать мое заявление. Если оно не будет готово завтра, к десяти часам утра, Норрис его не примет. Я знаю, вам бы этого не хотелось.

— Конечно. Простите, я был в ванне.

— Наверное, в очень глубокой?

— Что?

— Вам понадобились трубка и очки.

— Да, очень. И в горячей.

— Похоже, вы любите принимать пенные ванны.

Только что вернувшийся с работы мистер Рильке возился с куском фруктового торта и ревниво прислушивался к этой замечательной беседе.

— Я тоже люблю горячие ванны, — продолжила мисс Хаммер и принялась излагать довольно опасную мысль. — Мне кажется, что купаться по-настоящему можно только в очень горячей воде.

Мистер Рильке не смог сдержаться.

— Горячие ванны лучше холодных, — смело заявил он, выступая из темноты. — Во-первых, они гораздо горячее.

Третий сюрприз для мисс Хаммер за один вечер. Она никогда прежде не видела человека с такой симметричной головой. А что случилось с его челюстью?

— Вам нужен доктор О'Холиген? — спросила она.

— Да. Я принес ему пять восьмых круглого фруктового торта. Я, видите ли, повар-кондитер. Из «Метрополя».

Слушавший через дверь Дэниел в отчаянии вздохнул, услышав слова мисс Хаммер.

— Вы готовите десерты?

— Да. Вы очень понятливая. Именно так. Повара по главным блюдам готовят главные блюда…

— Мистер Рильке, — прокричал Дэниел через дверь. Если он сейчас же не вернется к Священному озеру, он не вернется туда никогда.

— Это вы, Дэниел?

— Да, — он поборол искушение заорать: «Конечно, черт возьми!»

— Вас хочет видеть какая-то молодая женщина.

— Она меня уже видела.

— Она еще здесь.

— Я знаю. Но не могу открыть дверь.

— Почему? Вы ранены?

— Я голый.

— Раненый и голый!

— Нет! — Дэниела трясло от бешенства. — Просто голый!

— Черт возьми! — воскликнул мистер Рильке. Он повернулся к мисс Хаммер, и его челюсть невозможным образом отвалилась еще ниже. О'Холиген утешается с проститутками! Необходимо срочно сменить тему — иначе беседа обречена. Он устранит проститутку. — Я принес пять восьмых фруктового торта, но его нужно немного подогреть.

Мисс Хаммер негромко договорила свою опасную мысль и овладела положением.

— Почему бы мистеру Рильке не отдать мне торт, а я подогрею его, пока вы закончите принимать ванну? — спросила она Дэниела.

— Великолепная идея! — с облегчением ответил он. — Пожалуйста, заходите, — и он помчался обратно к Священному озеру, скользнул в пену и… озеро все еще было там!

Когда сэр Берсилак погреб к берегу, вода свекольным соком плескалась вокруг шеста. Поджелудочная железа, слепая кишка, мозг величиной с орех проплывали мимо. Оглядываясь назад, он видел хлопавшую крыльями рептилию, по-шакальи отрывающую части то от одного, то от другого тела.

Он готов уже был произнести эпилог по поводу отказа от здравомыслия, как вдруг в небесах произошло движение, парящий покров расступился — и глядь! — с облака к воде спустилась дева. Божественное создание было на вид столь пригоже и сладостно добродетельно, что Зеленый Рыцарь мог лишь наблюдать, как она спустилась в Священное озеро. Ее тело покрылось волнами, и только тогда Зеленый Рыцарь сообразил, что дева — совершенно без одежды.

Зеленый Рыцарь многие годы хранил целомудрие, ибо священная месть, вроде этой, предполагала полный отказ от любовных связей. Но чем дольше он размышлял и чем сильнее она вторгалась в его размышления искусными подводными ласками и сладострастным шепотом, тем более он склонялся к тому, что приключение его почти завершено и одинокие раздумья о нем в будущем гораздо ценнее, чем проповедь над парящими водами о сомнительных приобретениях рептилии и о растерзанных телах.

Дева приблизилась, их губы встретились. На мгновение оба замерли в тихом причастии, словно спринтеры в ожидании выстрела. Воды познали последнее их тихое мгновение, и вдруг… Взрыв!