Людмила Штерн - По месту жительства

— Сгоняй в местком, там у девочек есть готовые формы.

Новая месткомовская секретарша подняла на меня ботичеллевски-херувимские глаза.

— Вам зачем? На поруки или для очереди в кооператив?

— Не… мне для заграницы.

— В соц. или в кап.?

— В кап.

Мне был вручен готовый отпечатанный текст с такой финальной фразой: «Дирекция, партком и местком рекомендуют тов… для поездки в… и несут ответственность за данную рекомендацию». Выйдя в коридор, я прочла свою характеристику. С такими добродетелями я могла быть с легкостью выбранной в Верховный Совет или даже занять почетное место в урне у Кремлевской стены.

Получив все подписи и украсив ксиву гербовой печатью, я начала готовиться к походу в райком. Мой школьный приятель, а ныне заведующий кафедрой истмата, приволок подшивку «Коммуниста», «Нового времени» и кучу блокнотов агитатора. Он же, воодушевленный бутылкой коньяка, разъяснил мне историческое значение последнего съезда и чьих-то речей. Наконец, глотнув седуксена, я отправилась на собеседование, шепча фамилии коммунистических лидеров стран — членов НАТО.

Райком располагался в бывшем особняке князей Гагариных. Мраморные амуры целили в меня свои неопасные стрелы, хрустальные подвески люстр переливались синим и розовым, устланная алым ковром лестница упиралась в пальмы, колыхавшие свои ветви над гипсовым черепом основателя первого в мире…

В приемной уже толпилось человек десять. Инженер, приглашенный возводить что-то грандиозное в Марокко, нервно делал пометки в блокноте, два доцента — посланцы во временно дружественную Гану — судорожно листали «Партийную жизнь», музыкальный квартет — глашатаи советской культуры в Финляндии — легкомысленно щебетали у окна.

Снаряжаемые в командировку товарищи исчезали за массивными дверями, а когда появлялись вновь, — по их пунцовым, как из сауны лицам, нельзя было догадаться, разрешено им распространять вокруг себя искусство и научно-технический прогресс или нет. Наконец настал мой черед.

Тринадцать персон чинно восседали по правую сторону полированного стола, композиционно напоминая тайную вечерю. Я деликатно присела на краешек стула напротив.

— Тов… имеет приглашение из Франции посетить дядю, — начал 2-й секретарь райкома тов. Гузин, — у кого есть вопросы к товарищу? — Из моего смятенного сознания вылетели все цифры, имена и названия стран и континентов.

— Кем вам приходится ваш дядя? — спросила рыхлая дама без шеи.

— Он мне приходится дядей, — твердо ответила я.

— Не уточните ли в каком смысле?

— В том смысле, что он брат моей матери.

— Интересно, как же ваш дядя там очутился? — раздалось откуда-то сбоку.

— Его родители увезли ребенком, — с оттенком осуждения ответила я.

Двадцать шесть глаз укоризненно смотрели на меня.

— В каком возрасте? — строго спросил Гузин.

— В трехлетием, — укоротила я дядин возраст на два года, надеясь смягчить малолетством преступность его поступка.

— И когда это произошло?

— В 1916… за год до революции, — исказила я горькую правду.

— И зачем же к нему ехать, если вы его даже не знаете?

— Я его знаю, мы познакомились здесь, он приезжал в СССР.

— Тогда тем более зачем?

А ведь и впрямь — зачем? Ни одного вразумительного довода в голове.

— Мм… я хочу познакомиться с его семьей и… посмотреть Францию.

— Интересно получается, — ехидно ввернул старичок из совета пенсионеров, — выходит, в своей стране вы уже все посмотрели?

— Нет, конечно, — но, видите ли, здесь нет дяди.

— Вы уже бывали в капиталистической стране? — деловито осведомился некто худой и, по-видимому, желтушный.

— Нет… еще нет. Первый раз собираюсь.

— Вот видите… — возликовал он, обнажив зубы цвета хаки, — опыта поездок в капстрану у вас нет. Лучше начинать с социалистических стран, ну, к примеру, с Болгарии.

— В принципе вы абсолютно правы, — почтительно согласилась я, — но дядя мой в некотором роде живет во Франции… так уж случилось.

— В качестве чего он приезжал, если не секрет?

— В качестве кинорежиссера.

— А он знаменитый? — всколыхнулась дама без шеи.

— Достаточно известный, — садистически протянула я и, спохватившись, уточнила. — И очень прогрессивный.

— Скажите, пожалуйста, как интересно, — закудахтала она. Может, он знает Ив Монтана.

Я уже собралась сообщить ей, что он и Монтану приходится как бы дядей, но товарищ Гузин грозно зыркнул на даму и многозначительно произнес: