Вячеслав Прах - Нежность

– Мне ни с кем так не было, как с вами… – хлюпал носом ранимый мальчишка, чья кожа была тоньше стебля подснежника. Чьи струны задела обыкновенная жизнь, наполненная сильнейшими чувствами. Юноша не понимал, что в девять утра в Петербурге с ним случилась любовь.

Ляля, как и обещала, отвела Вячеслава в центральную городскую библиотеку имени бессмертного поэта, находящуюся на улице, названной в его же честь, которая шла параллельно Литейному проспекту. На днях они гуляли по ней, наслаждаясь мороженым.

– Я уже их просрочила давно, – сказала девушка, выкладывая из сумочки небольшую стопку книг перед хранительницей библиотечного покоя.

Вячеслав заметил, что его преданная читательница брала «Парфюмера» Патрика Зюскинда, «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда и «Театр» Сомерсета Моэма.

– Громкие книги, – поделился своим впечатлением юноша.

– Да, но меня из трех только две впечатлили. «Парфюмер» и «Портрет Дориана Грея».

– «Театр» – нет?

– Скучно, – сказала девушка, изящно вытаскивая купюру из своего кошелька и протягивая ее пожилой женщине в черной кофте, принявшей ее книги.

– Мне из Моэма понравилось только «Бремя страстей человеческих». Сильнейшая книга!

– Она о страсти?

Ляля улыбнулась своему молодому собеседнику.

– Можно и так сказать. Эта книга – руководство к тому, как себя уничтожить во имя другого…

– Странный выбор, – сказал внимательный автор одного короткого романа. – Ведь, как я понял, «Источник», наоборот, говорит о том, как себя превознести над другим или хотя бы над всем миром.

– Вы очень внимательны, Вячеслав. Эти книги – два антипода, сильнейшие в своем роде. Влияющие полностью на сознание и берущие над ним верх. «Минус» и «плюс», которые никогда не притянутся друг к другу. Разум и чувства! А между ними – пропасть, война! Эти две книги невозможно сравнить, как черное и синее. Как айсберг и сакуру…

– Вы очень красиво передаете эмоции от прочитанных книг. После ваших комментариев их хочется самому взять и прочитать, – улыбнулся Вячеслав.

– Я бы вам лучше посоветовала «Портрет Дориана Грея»! – вдруг заявила Ляля. – Не знаю почему, но я чувствую, что эта книга – именно ваша. Она – другая. Она трепетная, как крылья порхающей бабочки, она – живая…

– Спасибо за совет! Я ее обязательно прочту, – дал пустое обещание голубоглазый писатель, и на этом они покинули святыню мировых знаний.

Отдел по приему книг находился в том же здании, в небольшом душном подвале, где пахло старыми вещами из сундука и резким дешевым одеколоном, которым, по всей видимости, пользовался маленький пухлый человек, радостно встретивший молодых людей.

– Значит, вы хотели подарить библиотеке эту книгу, – сказал важно он, присаживаясь обратно на свой стул и перелистывая в руках тонкое чужое творение в мягкой обложке.

– Да, – сказала спокойным голосом Ляля.

– Хорошо, – он посмотрел на девушку. – Вы – автор?

– Нет. Автор стоит возле меня.

Мужчина посмотрел на Вячеслава.

– Вы?

– Да, – немного смущаясь, сказал юноша.

– Ну… Я, собственно, не против расширять нашу библиотеку современными кладами.

Непонятно было, говорит он с иронией или нет.

– Но? – спросил Вячеслав, увидев его напрягшееся лицо.

– Без «но», молодой человек! Без «но»! Мы буквально на этой неделе внесем вашу книгу в базу под уникальным номером, и наши читатели смогут с ней ознакомиться.

– Благодарю вас, – сказал с трепетом в сердце юноша, пожимая горячую, липкую руку своего делового собеседника. Вячеслав в эту секунду думал о том, как бы теперь свою книгу украсть.

Молодые, чувствующие друг друга, они гуляли весь день, путешествуя по старым, самобытным дворам центральных улиц, сидели на скамейках и кормили белым батоном голубей. Ляля рассказывала своему юному и внимательному другу о том, как она любит забредать в незнакомые, странные места. Следить за бытом соседей, выходящих на свой балкон, чтобы полить цветы или посмотреть, как и чем живут другие соседи.

– Я побывала, наверное, в каждом дворе этой улицы, – сказала Ляля, когда они зашли в первую арку на пересечении Литейного проспекта и улицы Некрасова. В эту таинственную, старинную арку с лепниной на своде невозможно было попасть просто так, как могло бы вздуматься любопытному туристу, проходившему мимо. Нужен был ключ, так как железные ворота черного цвета всегда были заперты.

Вячеслав и коренная петербурженка дождались, пока изнутри выйдут люди, пропустили их, почтенно поклонившись, а сами ловко проскользнули внутрь.