Вячеслав Прах: Моя коллекция бабочек. Сборник рассказов

© Вячеслав Прах, 2016

ISBN 978-5-4483-0475-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Сожги меня. Пусть догорают буквы, страницы. И глаза слезятся от дыма, которым я заполню твои легкие. Вдохни последний раз, как первый. А затем – сожги и себя…

Твоя В. (ноябрь 94-го).»

Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло.

Меня всегда удивляло – почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.

Когда два человека не имеют ничего, они, несомненно, имеют все. Что может быть общего у людей без завтра? – Сегодня. Ведь в тех краях, где заканчивается время, прекрасно знают, как важна каждая секунда. В минутах застывает вечность, в объятиях теряется реальность, от касания сходят с ума.

Мы жили одной сплошной изменой к себе. Предавали друг друга в собственных записках, что так верно хранили все эти годы.

***

«Здравствуй, родная. Я получил твое письмо и перечитывал шесть вечеров подряд, шесть ночей твои слова не давали мне покоя. Представлял себе, как ты сидишь поздней ночью на кухне, втайне от мужа, и пишешь мне. Ты знаешь, это письмо пахнет теми самыми духами, что я так полюбил. Даже после твоего ухода этот аромат оставался на моей подушке и пьянил меня перед сном. Конечно, ты представляешь… Я понимаю тебя сейчас, как никто другой. Пойми и ты меня, сбежать – это не выход. Это скорее мечта, неосуществима, но так желанна. Как бы горько это ни звучало, но мы стали тяжелым грузом, который несем за собой в любой путь. Может быть, это расплата за наши ошибки, а может, судьба так пошутила над нами. Кто знает. Тем не менее, ты всегда останешься для меня той птицей, что так редко залетает в мое окно и приносит с собой целый мир на своих хрупких крыльях. Той птицей – прилетая, чтобы улететь и возвращаться после каждого «никогда»…

Твой В. (ливни 85-го)»

Та осень была единственной, когда я ощутил ее живой. За пальто люди прятали простуженные, другими людьми, легкие. Болели. И я болел, но только не людьми. Осенью. Она обостряла и без того острые углы ушедшего. Воспоминаний. Чужих секретов и молитв. Ей не важно было кто ты – тринадцатилетняя школьница или сорокалетний семьянин. Она ломала всех, в чьих сердцах таилась трещина.

Мы познакомились в октябре и лечили друг друга горячим чаем и поцелуями – это было, пожалуй, лучшее лекарство от всего на свете. Мне тогда было двадцать три, хоть и всем моим видом можно было смело дать тридцать. Худой, в черном плаще и мятых брюках. Темные волосы, короткая стрижка и взгляд. Взгляд человека, что так и не нашел себя в этом мире. А она тогда встречала свою тридцать вторую осень, хоть я не дал бы ей и двадцати пяти. Ох, как она красива была. Стройная. Голубые глаза, что просто невозможно было забыть. Глаза с глубиной океана. Интересно, много ли утонуло в них? Высокий каблук, прямые плечи. Яркая помада. Тот идеал, что привыкли называть «журавлем в небе» многие орлы, а их синицы – сердито молчать вслед. В ней видели шикарную, недоступную, краткую. И не важно, свободна она или нет, вряд ли кто мог осмелится к такой подойти. И многие бы предпочли быть у ее ног, чем на уровне губ. Но только не я. Для меня она была обычной, слабой женщиной, которая просто устала быть мужчиной.

Такие как она, в основном, бывают с теми, у кого кроме денег ничего нет или с чертовски красивыми мужчинами. Я ни к одной из этих категорий не относился. И что она во мне нашла?

С первого дня нашей встречи мы скрывали друг от друга: я – своих неполных двадцать четыре, она – целого мужа. Если бы тогда я был немного повнимательнее, хоть малость не теряя голову, я бы заметил…

«Я была на вашей свадьбе, но ты на меня даже не посмотрел. Стояла у окна, прижавшись к стенке, чтобы просто не упасть и не сползти по ней на пол. Как же я была подавлена. Зажимала ладонью рот, чтобы никто не услышал, как я прощаюсь с тобой. Я была настолько мертва, что и жизни не хватит, чтобы это почувствовать… А знаешь, ты был таким красивым в том костюме. Первый раз за все время я увидела тебя догола выбритым и таким серьезным. Непредсказуемым. И что самое страшное, знаешь? Ты был твердо настроен к этому шагу, в твоих глазах я не увидела ни капельки сомнения. А так пыталась рассмотреть… того нерешительного, но спокойного, что горазд был послать все к черту в последний момент и сделать наоборот. Где он? Где ты и кем ты стал?