Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

– Мне пора. Пемулис прислонился к стенке, сложив руки на животе, и сползает по стенке, весь такой бледный и полудохлый.

– Взвесь картину, как парламент сгрызает ногти до самой розовенькой кожи, пока канашки инсценируют терроризм так, что он все больше и больше выглядит как «Канада против ОНАН».

Хэл в слаксах, одном уличном носке и одном спортивном, и подбирает с пола рубашки, вынюхивая чистую.

– Но это же…

– Ки-йя-а-а-а! – Пемулис бросается на кровать Хэла и пытается вцепиться когтями в антенну прозрачного телефона, делая вид, что хочет ее переломить. Хэл защищает телефон плечом, хлещет Пемулиса толстовкой.

– Вот что я прошу тебя взвесить, – говорит Орин, – может ли оказаться так, что Квебек, учинив здесь различные ады и выставив все так, будто это делалось от лица всей Канады, нацепит парики на парламентариев или кого-нибудь уважаемого, пошлет в Оттаву и сделает предложение: парламент убедит премьера и правительство убедить остальные провинции дать Квебеку уйти, отделиться, aller, partir [253] Уйти, бежать (фр.). – а взамен Квебек продолжит инсургировать и раздражать ОНАН, но бросит притворяться, что в этом участвуют остальные провинции и что это вся Канада инсургирует, и всенародно объявит, что это Квебек и только Квебек – истинная Немезида ОНАН. Они скажут Оттаве, что выставят причиной конфликта загрязненность Впадины, и обрушат на ОНАН и Джентла абсолютно все, на что способны в плане терроризма, каждый раз принимая полную ответственность на себя. Предложат себя в качестве злодеев, а деРеконфигурацию – в качестве цели.

– То есть твоя многоуровневая журналистка предполагает некое метавымогательство, – Хэл слышит, как Пемулис, сложив губы в трубочку, дышит над ухом. – Отделение по-прежнему главная цель квебекских инсургентов, но их антионанская направленность – не то, чем кажется, – Хэл в темноте под столом, на одном углу которого установлены раскладной ТП, приводы, телефонная консоль и модем, в окружении гнезд проводов, пытается найти второй ботинок. – Предположительно, это все только ухищрение, чтобы науськать ОНАН на Канаду, и тогда квебекцы используют США и Мексику как рычаги против Оттавы.

– И пытаются спроектировать все так, что Канада будет только рада от них отречься, – говорит Орин. – И я хочу сказать, у меня нет ни подготовки, ни лобных долей, чтобы вообще понять, вдруг она меня разыгрывает, измеряет мою глубину.

– У тебя всегда имелся особенный страх перед измерением глубины.

– А как насчет просто отдашь мне Боб, и мы с Аксанутым уже пойдем, все подготовим и подождем тебя на месте, – театрально шепчет Пемулис заду Хэла в слаксах, потому что из-под стола только он и виден. Из-под стола появляется рука Хэла, поднимает один палец и вдобавок для выразительности им качает. Пемулис стоит рядом с маленьким экраном ТП – похожим на большую фотографию в рамке на такой подставке, которая выдвигается сзади, – и приводом ТП для дисков и картриджей, который занимает меньше четверти стола и к которому со стороны привода на кронштейнах прикручены телефонная консоль и блок питания.

Голос Хэла – приглушенный и с натянутым тембром человека, который копается в гнездах заросших пылью проводов, чтобы что-то найти.

– Только, Орин, я не вижу, чтобы тут требовалось что-то взвешивать. Все антиамериканское движение инсургентов пока что было слишком беспомощным и мелкотравчатым, чтобы ее теория имела смысл. Редкие бомбежки тортами и гуано, установка зеркал на одиноких дорогах, да даже раскардаш чиновников и ботулизирование парочки банок с орехами. Это все никого на колени не поставит. Это все не выставляет какой-то серьезной угрозой ни Канаду, ни Квебек.

Майкл Пемулис, с лихо заломленной на затылок фуражкой и губами, вытянутыми как для свиста, хотя он не свистит, очень рассеянно водит рукой по приводу и блоку питания консоли, словно убивая время и рассеянно смахивая пыль. Второй рукой он звенит мелочью в кармане. Слышится стук макушки Хэла обо что-то под столом. Его зад костлявый, ремень надет мимо двух петель. Тумблер блока питания находится рядом с красным самоцветом диода, который, когда тумблер на «Вкл.», мигает с той же скоростью, что и дымовая сигнализация.

Хэл дважды чихает. Пемулис барабанит пальцами в анапестовом галопе по крышке блока питания. Теперь Орин говорит, будто сел прямо:

– Хэлли, малой, вот теперь ты меня понимаешь, теперь твои взвешивающие доли работают, потому что точно так же ответил и я, что инсургенты не добились ничего, кроме раздражающего комариного раздражения, и вот тут-то она ушла глубже моей глубины, обратившись к 1(а), если помнишь, когда упомянула то слово-samizdat в свя…