Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Стрелка на брюках мужчины исчезала на коленях, а в пальто от Кардена как будто спали.

– Я искренне благодарен, что вы одобрили мой допуск.

Пэт М. попыталась положить другую ногу на ногу и пожала плечами.

– Вы говорили, что пришли не по профессиональным причинам.

– Я искренне благодарен, что вы мне поверили, – шляпа помощника прокурора 4-го окружного суда округа Саффолк с Северного побережья была хорошим выходным стетсоном с пером за лентой. Он держал его за поля на коленях и медленно вращал, перебирая пальцами по полям. Он два раза скрестил ноги.

– Мы встречались с вами и Марсом на Марблхедской регате для Макдональд-Хауса для детей – не этим летом, а либо прош…

– Я вас знаю, – сам муж Пэт знаменитостью не был, но знал многих местных знаменитостей по бостонскому сообществу любителей отреставрированных спортивных автомобилей.

– Что ж, искренне рад. Я пришел поговорить об одном вашем жильце.

– Но не по профессиональным причинам, – сказала Пэт. Это был не вопрос и не уточнение. Когда нужно было защищать жильцов и Хаус, она становилась как кремень. А у себя дома снова превращалась в размазанную тень развалины.

– Честно признаться, я и сам не знаю, зачем пришел. Вы просто в пяти минутах от больницы. Я уже три дня бываю наездами в Святой Елизавете. Возможно, мне нужно просто с кем-то поговорить. Ребята из 5-го округа – ГэЗэ – хорошо о вас отзывались. О вашем Хаусе. Возможно, мне просто нужно поделиться, чтобы набраться смелости. От моего наставника толку нет. Он просто сказал взять и решиться, если хочу хотя бы надеяться на улучшения.

Кто угодно, кроме комбинации вымуштрованного профессионала и старожила АА, по меньшей мере воздел бы бровь, услышав, как один из самых могущественных и безжалостных блюстителей порядка в трех округах говорит о «наставнике».

– Это Фоб-Комп-Анон, – сказал помпрокурора. – Прошлой зимой я был в «Выборах» 383и с тех пор по одному дню за раз работаю по программе по реабилитации в Фоб-Комп-Анон.

– Понимаю.

– Это Тутти, – сказал помпрокурора. Он помолчал с закрытыми глазами, а потом улыбнулся, все еще с закрытыми глазами. – Вернее, это я и мои проблемы слияния с… состоянием Тутти.

Фоб-Комп-Анон был 12-шаговым ответвлением от Ал-Анона десяти лет от роду, для проблем созависимости людей, возлюбленные которых страдали от тяжелых фобий или компульсивных синдромов, или от всего сразу.

– Это долгая история и, уверен, не самая интересная, – сказал помпрокурора. – Достаточно сказать, что Тутти страдает от некоторых орально-стоматолого-гигиенических проблем, корнями уходящих, как мы обнаруживаем, в некоторые проблемы детства, по поводу дисфункциональности которых мы… вернее, она находилась в отрицании довольно долгое время. Неважно, из-за чего конкретно. Моя программа – только моя. Прятать ключи от машины, закрывать ее кредит у нескольких дантистов, проверять пять раз в час мусорные корзины в поисках новых упаковок от зубных щеток… моя неуправляемость – только моя, и я делаю что могу, день за днем, чтобы абстрагироваться с любовью.

– Думаю, я понимаю.

– Сейчас я на Девятке.

– На Девятом шаге, – сказала Пэт.

Помпрокурора дал обратный ход вращению шляпы, перебирая пальцами в противоположном направлении.

– Я пытаюсь загладить вину непосредственно перед теми, кому, как показала работа над Четвертым и Восьмым шагами, я причинил вред, кроме тех случаев, когда это может повредить им или кому-либо другому.

На миг в духовной броне Пэт появляется брешь в виде снисходительной улыбки.

– Я сама не понаслышке знакома с Девяткой.

Помпрокурора там будто и не было – глаза замерли, зрачки расширены. Безжалостно сошедшийся вниз угол бровей, который Пэт всегда видела на его фотографиях, совершенно перевернулся. Теперь брови образовали небольшой двускатный домик пафоса.

– Один из ваших жильцов, – сказал он. – Мистер Гейтли, направленный из 5-го окружного, Пибоди, если я не ошибаюсь. Или консультант из персонала, выпускник, с каким-то статусом.

Пэт состроила преувеличенное невинное выражение типа «что-то не припоминаю».

– Это не имеет значения, – продолжал помпрокурора. – Мне известно о ваших ограничениях. Мне ничего от вас на него не нужно. Это к нему я приезжал в Святую Елизавету.

Пэт, услышав такую новость, позволила себе слегка раздуть одну ноздрю.

Помпрокурора подался вперед, вращая шляпу между икрами, облокотившись на колени в странной позе дефекации, которой мужчины стараются сообщить откровенность.