Ван Мэн - Современная китайская проза

— А, это ты!

Человек подошел ко мне, его очки блеснули при свете молнии. Это был невоздержанный на язык «интеллигент» из Чанша.

— Удрал? — спросил он меня весело.

Я кивнул.

— А ты что здесь делаешь?

Он поднял короткий бамбуковый сачок.

— Да вот, кузнечиков ловлю… Будет завтра чем закусить.

Я спросил его, как выйти к реке.

Он указал мне путь и помог выбраться из оврага. Я хотел поблагодарить его, но он сказал мне нараспев высоким голосом, как говорят в кино старики из народа:

— Бывай здоров…

Я пробежал несколько десятков шагов и увидел перед собой белевшую в темноте реку. Я перевел дух, вытер пот и непонятно почему почувствовал себя бесстрашным молодым героем из фильмов о войне против японцев. А тот военный начальник Ли напомнил мне командиров из тех же фильмов, которые «белые снаружи и красные внутри». За прошедший вечер я словно прожил целую долгую жизнь. В душе у меня было неспокойно, а к беспокойству примешивалось тягостное недоумение…

Пань Лаоу, Чжао Лян и Ши Гу давно уже вернулись на плот и с нетерпением дожидались меня. Они не прятались от дождя в кабинке и потому вымокли до нитки.

— Ну, паршивец! Пошел на это чертово представление… Если б не сбежал, то все еще вкалывал бы там! — ругался Пань Лаоу, втаскивая меня на плот.

— Хотел убежать, да не вышло сразу… — подавленно ответил я.

Всем, кто был на плоту, хотелось поскорее убраться из этих мест.

— Поплывем, пусть плот развалится, только бы нам здесь не оставаться! — крикнул Пань Лаоу.

— Боюсь, ветер сильный, ливень, ночь темная… — сказал с сомнением Чжао Лян.

— Да ведь Пань Лаоу с вами!

Ши Гу отвязал конец, плот закачался и отчалил от берега.

Шуанхэцзе в конце концов остался позади, только на горизонте долго еще виднелось несколько мерцающих огоньков. Несмотря на ветер и ливень, на темную ночь и ходившие под бревнами плота волны, все мы почувствовали облегчение. В этот момент мне казалось, что в целом мире единственное спокойное и безопасное место — это наш плот.

Но чувство покоя и безопасности владело мной лишь несколько минут, а потом страх наполнил мое сердце. Черное небо, черные берега, черная река, проливной дождь, закрывающий все, словно плотный занавес. Дождь заливал мне лицо так, что я не мог дух перевести. Плот мчался вперед, словно выпущенная на волю дикая лошадь. Казалось, что он не скользит по поверхности, а стремительно врезается в пучину вод. Бревна плота громко скрипели, словно хотели сбросить связывавшие их веревки и разлететься в разные стороны.

— Чего стоишь здесь, иди в кабинку! — крикнул мне Пань Лаоу.

Я не пошевелился. Вдруг вдалеке блеснул яркий белый свет, до слуха донесся грозный раскат грома, ему ответили долгим эхом окрестные горы, словно множество пустых бочек покатилось с левого берега на правый и обратно. Когда гром стих, вновь сверкнула молния, теперь уже намного ближе, она напомнила какое-то фантастическое дерево, ветви которого расходились в разные стороны и как бы раскалывали небо на множество кусков. В это мгновение я увидал широкую реку и деревья на берегу, увидал Пань Лаоу и Ши Гу, которые, стоя плечом к плечу, правили плотом. Я даже увидел родимое пятно на груди у Ши Гу.

— Ох, плохо, давай к берегу, давай к берегу… — услыхал я невесть откуда доносившийся голос Чжао Ляна.

— Не выходит, — натужно ответил Ши Гу.

— Как же быть… кончено! — в отчаянии запричитал Чжао Лян.

— Чего боитесь, давай дальше! — прикрикнул Пань Лаоу.

В этот момент я понял, в каком опасном положении находится плот. Пока бешено несущийся плот не причалит к берегу, мы будем словно ехать верхом на тигре; и жить нам или умереть — решает одно только небо. Внезапно прямо над нашими головами раздался ужасающий гром, и молния, словно меч, рассекла темноту. Я испуганно присел, закрыл ладонями уши и затаил дыхание, словно ожидая, что расколотое молнией небо сейчас обрушится мне на голову и плечи.

Плот рванул вперед, и темный берег стал стремительно приближаться, вот-вот врежемся в него!

— А ну табань! — послышался в темноте крик Пань Лаоу.

Я увидел, как грузная фигура Чжао Ляна метнулась вперед, налегла на весло. Я тоже подбежал, но не мог сообразить, где можно пристроиться.

— Отвали! — Пань Лаоу грубо оттолкнул меня.

Налетел порыв ветра, и циновки на кабинке затрепетали и захлопали на ветру, как смертельно раненная птица.