Ван Мэн - Современная китайская проза

— Не так, не так, не так, как сейчас. — Она вдруг встала и взволнованно заговорила: — Пусть будет все не так!

Она залпом выпила кофе и пошла одеваться.

— Ты куда собралась? — удивился Фу Юньсян.

— Забыла, я забыла блокнот с конспектами, в аудитории забыла, — бормотала она. — Только сейчас вспомнила. Там сейчас школьники занимаются, им сдают помещение; если опоздаю, его могут унести. Я возьму и вернусь… Сразу же…

— Подумаешь, блокнот… — Он недовольно передернул плечами, но, взглянув на нее, сказал мягче: — Ехать так ехать, я тебя провожу, метель…

— Не надо, у тебя же гости. — Она обмотала шею шарфом и выбежала.

— Скорей возвращайся! — крикнула вслед ей Ямочка. — А то моему братцу пельмени в горло не полезут…

На улице было холодно, но чистый, свежий воздух бодрил. Искрящийся снег, укрывший все вокруг, вселял уверенность в будущем. После душной комнаты мысли у Циньцинь прояснились. Блокнот она и вправду забыла в аудитории, и надо было срочно за ним ехать, так что это не был просто предлог. В деревне, куда ее выслали, она провела три года, но, вернувшись в город, по-прежнему не умела лгать, хотя ей было тошно от бессмысленной болтовни в компании Фу Юньсяна и куда приятнее брести по чистому снегу, не останавливаясь, не оглядываясь…

Снег ложился бесшумно, заполняя пространство, разлетаясь под порывами ветра. Иногда снежинки серебристыми звездочками проплывали перед нею и вдруг исчезали — может быть, им не хотелось именно здесь лечь на землю и растаять? И они отчаянно противились судьбе, стремясь куда-то… Циньцинь казалось, что она летит вместе со снежинками, только не знает куда и нет у нее крыльев, а лечь на землю здесь ей не хотелось…

Ей было тоскливо. Снежная пелена, казалось, окутала ее невыразимой печалью. В жарко натопленной комнате, среди суеты и ленивого празднословия, Циньцинь устала, разболелась голова. И все же она не знала, какой должна стать ее жизнь. Зачем, к примеру, она поступила на вечерний? Ради моды? Или ради надежды? А какой, собственно, надежды? Кто подскажет ей?

Неужели Дед Мороз принес подарки издалека, с самого Северного полюса? Чистота святыни, прозрачность кристалла, блеск хрусталя. Утреннее солнце пробралось сквозь оконные рамы, и в его слабых лучах все стало свежим и каким-то объемным. Возникший мир можно было бы сравнить с подводным царством южных морей, где беззвучно проплывают причудливые тропические рыбы, вздымаются прихотливо изогнутые кораллы, полощутся водоросли и ползут морские звезды… Его можно бы сравнить с облаками над вершиной горы Хуаншань, сквозь белый полог которых островами прорезываются горные вершины, а сами облака проносятся в небесах свободно и вольно. А еще можно сравнить с пышным грушевым цветом, ослепительно белым… Да, морозный узор, ледяная чистота, убранство Снежной королевы — непревзойденные красота и изящество!..

Как в детском калейдоскопе, сменяются бесчисленные комбинации — сколько чудес для игры воображения! Белые грибы на зеленом лугу после летнего дождичка, за ними — стая белых лебедей, пролетающих над осенним болотом… А вот сама девочка-снегурочка, сестричка льда и снега. Она является в морозную ночь, ранним утром скупо разворачивает свои узоры — ненадолго, чтобы не успели люди найти свои мечты, — и снова исчезает. Что же она сегодня задержалась? Она знала, что поздним вечером приду я? Или же знала, что сегодня воскресенье и в пустой аудитории ее никто не увидит?

Циньцинь долго стояла у окна и как завороженная глядела на белоснежно чистые, как драгоценная яшма, расцветающие на стекле морозные узоры. Поздним вечером топили слабее, в помещении стало холодно, и узоры все росли и росли. Дома у Циньцинь всегда было тепло, даже жарко, никаких узоров на оконном стекле не бывало, но, когда несколько лет назад она работала в деревне и жила в общежитии, там она видела множество узоров. Только никто не обращал на них внимания, потому что все дрожали от холода, тогда тяжело жилось. Ей и самой в голову не приходило, что узоры на стекле красивы. И вот теперь она снова увидела их на окне университетской аудитории и обрадовалась им, как старым знакомым. Узоры напоминали взметнувшееся кверху застывшее пламя факела или же замершую в броске к небесам пену на гребне морской волны. Там не было никакой преднамеренности; свободной и раскованной мощью веяло от морозной картины…