Ван Мэн - Современная китайская проза

— Эй, вы только вспомните, как он нас допрашивал?

— Покажи ему, Далун…

— Пусть попробует на своей шкуре!

Лицо Ю Далуна было безучастным. Слова он произносил с расчетом на внешний эффект:

— Тебя же повысили, сделали начальником отдела. Почему же на тебе эта форма? Какое преступление ты совершил? Изнасилование, растление, простая аморалка? Или ты воспользовался своей властью, чтобы…

Гэ чувствовал, как внутри растет гнев и желание ударить этого подлеца. Но бить заключенных? Видно, это слишком глубоко сидит в нем. А там, в бюро, «командир хунвэйбинов», из-за которого все началось, зорко следит за ним. Ударить Ю не только унизить себя, но и поддаться на примитивную провокацию. Ю — это марионетка. За нитку дергает Ма. Бессмысленно драться с псом и доставлять удовольствие хозяину. Разжав кулаки, он сказал:

— Даю слово, что я ни в чем не виновен. Когда-нибудь ты узнаешь… Давай работать.

Но из толпы закричали:

— Если не виновен, почему в сером?

— Да он и перед смертью будет речи произносить. Задай ему, Далун!

Ю Далун сплюнул, показывая всем видом пренебрежение, подкинул ногой ручки носилок и схватился за них. Один из заключенных нагрузил носилки по норме и остановился, думая, что Гэ и этого хватит. Но Ю закричал на него:

— Чего стоишь? У легавых плечи из железа! Или хочешь, чтобы вечером я уронил твою миску и ты остался без ужина? Быстро!

Пожав плечами, заключенный стал бросать землю, и скоро на носилках возвышалась целая пирамида. Многие лица выражали неудовольствие. Гэ знал, что и здесь, за каменными стенами, люди способны отличить добро от зла. Но в этот особый, тяжелый период истории страны даже в самом низшем общественном слое бездушные преступники имеют возможность подавить тех, в ком говорит совесть. И сейчас те, кто сочувствовал ему, молчали. Гэ огляделся. Где-то вдали, за снежной пеленой, трепетали на ветру красные флажки. Граница для заключенных. Кое-где виднелись солдаты охраны.

Он закрыл глаза, чувствуя, как набегают слезы. Неожиданно для себя он простонал что-то неразборчивое.

Ю Далуну показалось, что Гэ, испугавшись носилок, весивших больше ста килограммов, зовет кого-то на помощь. Он ухмыльнулся:

— Не надо никого звать. Все начальство под руководством комиссара Чжана изучает документы по борьбе с «правым поветрием». Всем командует староста Ма. Ну-ка, шевелись! Поехали!

Они ступили на зыбкую, крутую лестницу. Строительный участок превратился в арену, где все зрители предугадывали только один результат. Никто не верил, что Гэ сможет донести эту гору земли до верха.

Гэ шел с трудом, немного пошатываясь. К тому же сразу выяснилось, что Ю Далун решил сыграть с ним грязную шутку.

Он двигал плечами при каждом шаге, и земля в носилках сантиметр за сантиметром смещалась. Они не дошли еще до половины пути, а основную часть груза уже нес Гэ. Он скрипел зубами, нога, причинявшая невыносимую боль, судорожно дрожала. Но он молчал. Это был не просто спор. Для Гэ это была борьба идей.

Пройдя две трети подъема, Гэ Лин потерял ботинок, но продолжал идти, стараясь поудобнее перехватить ручки, отвернуть лицо от сыплющейся земли. Вдруг стало казаться, что плечи и позвоночник у него начали ломаться. Несколько раз он споткнулся и чуть не упал. Он думал: «Нужно выдержать все. Люди смотрят. Скорее носилки сломаются, чем я…»

По участку раздались крики:

— А крепкий попался мент!

— Как трактор!

— Э, они слишком тяжелы для него!

Но вдруг все смолкли — раздался громкий треск, носилки сломались. Гэ стоял, выпрямившись, на берегу канала. Шапка тоже потерялась. Пот заливал глаза, стекал по щекам. Он вытер лицо ладонью.

На строительном участке было тихо. Ветер крутил и подбрасывал снежинки.

Кто-то крикнул:

— Эй, новичок! На ноге кровь.

Кровь просочилась сквозь платок. Гэ, словно только сейчас ощутив боль, сел на землю и обхватил рану руками.

Всему приходит конец. «Достигнув предела, все идет в обратном направлении», — говорит пословица. Но, видно, не всегда. Ю Далун, с детства привыкший видеть в каждом милиционере смертельного врага, не собирался сдаваться. Он хлопнул Гэ по плечу и показал на шрам вдоль ребер.

— Не надо так беспокоиться из-за того, что можешь потерять чуть-чуть крови. Смотри: однажды из меня вылилась целая лужа, но я даже не моргнул. Дал ему сдачи и прикончил. Ты расследовал это дело, и суд вынес приговор о пожизненном заключении. Буду сидеть здесь, пока не сдохну… Вот так. Будем ломать с тобой носилки каждый день. Кто первый уступит — тот подонок. Поехали, еще разок…