Яна Жемойтелите - Хороша была Танюша

— Какой страх-то? — спросил Сергей.

— Страх, что тебя опередят, что тебе не достанется, что придут и отнимут — этот страх у нас на генетическом уровне.

Танюшка вздрогнула, примерив слова Петра Андреевича на себя. Она ведь именно этого и боялась: что вот пришла в «Проммашимпорт» эта штучка Тойни Виртанен, чтобы отнять у нее работу, оклад и загранкомандировки. Значит, нужно эту штучку разжевать и проглотить, запив виски, чтобы и духу ее не оставалось.

Боль слегка рассеялась, но голова побежала.

— А у нас есть что посолиднее, чем закусить? — спросила Танюшка.

— Я вам целую курицу принес, — ответил Петр Андреевич.

— Так это же еще приготовить надо. Майку чем накормили?

— Колбасой и накормили. Уплетала за обе щеки, — хохотнул Сергей. — Да не суетись ты. Майка проголодается — сама придет.

— А вкусная колбаса, — сказала Танюшка, хотя вовсе не собиралась этого говорить. — С виски хорошо идет. Я виски только в Финляндии впервые попробовала, замечательная вещь.

— Ты смотри мне, не увлекайся, — заметил Сергей.

— Я у себя дома. С работы пришла. И голова у меня трещит, а в аптеке забастовка как раз, таблетки от головы не купить. Что еще делать?

— У бати вообще-то один вопросик есть. Именно к тебе, между прочим.

— Это правда? — Танюшка искренне удивилась. — Петр Андреевич, какой же у вас ко мне вопрос?

Петр Андреевич безотрывно глядел на нее ярко-синими глубокими глазами, и ей вдруг стало неудобно под его пристальным взглядом. Спохватившись, что пауза затянулась, Петр Андреевич наконец достал из кармана сложенную вчетверо газетную вырезку:

— Вот. Мне нужен дословный перевод этой статейки.

Вырезка оказалась из газеты «Калева», которая выходила на севере Финляндии в Оулу.

«Председатель Совета министров и председатель Госкомлеса причастны к продаже леса по заведомо низким ценам» — гласил жирный заголовок на всю полосу, под которым красовались фотографии этих самых председателей.

— В общем, статья о том, что наше политическое руководство продавало финнам лес ниже себестоимости, — сказала Танюшка.

— Ну, я именно так и предполагал, — ответил Павел Андреевич. — А подробно сможешь перевести? И в письменном виде желательно.

— Только не сегодня. Настроения переводить, честно говоря, нет никакого после этой малолетней швабры Виртанен. А мне еще курицу готовить. Спасибо, кстати, за курицу.

— Да не горит. Точнее, два дня еще подождет, то есть я про эту статью говорю, — уточнил Петр Андреевич.

Его голос был вкрадчивым и густым, навевал странное умиротворение. Его хотелось слушать безотносительно к тому, что именно он говорил. Просто слушать, проваливаясь в полузабытье и переживая легкое головокружение от выпитого виски.

— В общем, Танечка, если ты к завтрашнему вечеру успеешь перевести, я к тебе после работы заеду.

— Ну а чем тебе эта Виртанен так навредила? — вклинился Сергей.

— К словам стала придираться. Вроде ерунда, а неприятно.

— Послушай, Танечка, — сказал Петр Андреевич. — Ты для себя уясни одно: кто бы там к тебе ни цеплялся и чего бы ни говорил, смотри на него, как на насекомое. Вот и все.

Танюшка кивнула, а сама подумала, что это насекомое еще и жалит больно.

— Слышали, Ельцин признал независимость Прибалтики, — почему-то сказал Сергей, и Танюшке показалось, что это давно вертелось у него на языке.

— Ну, к этому все и шло, — спокойно ответил Петр Андреевич.

— Ага. Только теперь в Ригу так просто не съездишь, визы введут, нужно будет через консульство оформлять, — Сергей говорил с досадой, как будто расставаясь с чем-то очень дорогим.

— Подумаешь, Рига, — сказал Петр Андреевич. — Есть места и получше. Наездился, считай, в свою Ригу. Хватит.

В этот момент Танюшке показалось, что они говорят о чем таком, что известно только им двоим.

Танюшка сокрушалась, что не зашла в магазин возле дома, полагаясь на гастроном возле проходной силикатного завода. Там выбор был побогаче, однако как раз сегодня на силикатный как бы случайно завезли портвейн и колбасу, потому что после смены на заводе выступал председатель горисполкома. Нет, вообще дурацкая была идея купить Маринке гостинцы в магазине. Портвейн ей наверняка нельзя, вино тоже — все-таки диабет, с бутылкой водки к подруге приходить как-то неприлично. А что еще принести? Палку колбасы? Хорошо, пусть будет колбаса, потому что без гостинцев ходить в гости теперь вообще неприлично, тем более педагогам зарплату задерживают, а если и дают, то негусто. Танюшка едва дозвонилась на эту кафедру, у них еще телефон спаренный с социологами, и они долбали в стенку кулаком, чтобы соседи подняли трубку.