Яна Жемойтелите - Хороша была Танюша

Дорога вильнула, огибая брошенную водонапорную башню, напоминающую маленькую крепость с бойницами на самом верху. Крепость пала, ее одолели не враги, а ход самого времени, перепады температур, новые технологии, бесхозяйственность и обычная человеческая привычка оставлять без присмотра то, что вроде бы общее и вместе с тем ничье. В такой башне на самом верху могла бы лежать спящая красавица, но вряд ли она кого-либо заинтересовала бы, потому что уж слишком много мороки — приводить ее в чувство, в то время как вокруг полно девиц с ботоксом, наращенными ногтями, дизайном бровей и пирсингом в самых неожиданных местах.

Впереди на некотором отдалении мелькнули два темных силуэта. Нырнули с дороги в лес, потом вынырнули уже гораздо ближе ко мне. Я узнала их. Это были волки, которые должны были похитить солнце и месяц, чтобы на землю вновь опустился kaamos и все вокруг замерло, скованное льдом, до следующей весны. И мне стало немного жутко от неминуемой встречи, потому что кто знает, что там придет волкам в их серые головы, когда они бегут похищать солнце. Дорога неблизкая, когти уже сточились, но зубы пока остры и требуют свежей крови.

И вдруг, заметив меня, волки дружно завиляли хвостами, закрученными в веселые колечки. Какие же это волки? Да это же просто дворовые собаки, которых хозяин выпустил погулять за калитку. Все правильно: за несколько сотен лет волки, похищавшие и возвращавшие солнце, успокоились, одомашнились, закрутили хвосты и подружились с людьми. Теперь их можно запросто потрепать за ушами, и они из чувства благодарности лизнут протянутую ладонь, тыча в нее холодным и мокрым носом. Но потом все равно похитят солнце и месяц. Просто уже из озорства, думая, что это такая игра.

Справа от меня в лесу открылась проплешина, на которой стояла одинокая красная избушка с серой двускатной крышей и ярко-белыми глазницами окон. Во дворе старик с седой бородой что-то поправлял сучковатой палкой. Увидев, что я играю с собаками, он прервал свое занятие и повелел строго и грозно:

— Ветер! Вьюга! Ступайте домой.

Собаки послушно затрусили к нему, но вдруг одна, наверное Вьюга — глаза у нее были прозрачно-голубые, как у влюбленной женщины, — повернулась ко мне и четко произнесла напоследок:

— Воу-воу-оу-ау-ю-у-у.

И я согласилась с ней.

Tuska ( финск .) — боль.

Криком здесь ничего не исправишь.

Непонятно, уму непостижимо.

Фраза из монолога Офелии.

Тот, кого грозные боги однажды возьмут на качели, на них не удержится крепко, скорей безнадежно зависнет между землею и небом, и разум беднягу покинет… (1902) Перевод с финского Я. Ж.

Чертова рюсся, я тебя ненавижу. Убирайся назад в Россию!

Kosto ( финск .) — месть.

Фимбульветр — апокалиптическая зима в скандинавской мифологии.

Нифльхейм — обитель туманов в скандинавской мифологии, один из девяти миров вселенной.

Гинунгагап — первичный хаос, мировая бездна в скандинавской мифологии.

Строчка из стихотворения А. Блока «Сольвейг».

Мельница Сампо — волшебный предмет, обладающий магической силой и являющийся источником счастья, благополучия и изобилия.

«Амаравелла» (санскрит Amaravella — Ростки бессмертия ) — объединение молодых русских художников-интуистов 1923–1928 гг. Второе название группы «Космисты».