Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

От слов Тик лицо директора опять светится радостью.

— Как вы ладите с Дорис? — спрашивает он, называя миссис Роудриг по имени в знак своих особых отношений с Тик.

— Отлично, — ровным тоном отвечает Тик, с усилием сглатывая и не видя смысла в том, чтобы сказать правду: помри эта женщина, Тик не заплачет.

Вернувшись в столовую, Тик понимает, что наиболее привлекательная опция из тех, что у нее имеются, притвориться, будто разговора с мистером Мейером никогда и не было. Во-первых, директор скоро забудет, о чем он ее просил, если уже не забыл. А если и вспомнит об их соглашении, то лишь наткнувшись на нее на следующий день в коридоре, но Тик сумеет избежать столкновений с ним, учитывая ее статус инкогнито в стенах Имперской старшей школы. Если не встретиться с ним взглядом, он ее и не заметит, а если придется встретиться, самое худшее, что может произойти, — он вспомнит и в таком случае спросит, как у нее обстоят дела с Джоном Воссом. Но Тик знает, насколько охотно взрослые удовлетворяются всякой невнятицей. Пожимания плечами и «неплохо вроде бы» обычно бывает достаточно.

Другой сценарий в привлекательности почти не отстает от первого, когда она практически ничем не рискует, а делает еще меньше. Можно подойти к парню и сказать: «Что, хочешь обедать со мной?» Ее интонация безошибочно даст понять, что втянул ее в это мистер Мейер, а она лишь выполняет обещание, вырванное у нее под пытками. Преимущество второй опции в ее искренности, если, кончено, искренность в принципе может быть преимуществом. Парень, разумеется, не захочет благотворительности с ее стороны, и на этом все закончится. В конце концов, он выбрал стол в дальнем углу столовой и, словно этого было мало, уселся спиной к ней. По всему видно, что он не хочет с ней общаться, как и она с ним.

Наименее привлекательная опция — честно попытаться, и сперва Тик решает, что не будет этого делать и что от нее слишком многого хотят. Единственная проблема в том, что если Джон Восс устранил Тик из своего поля зрения, то она, увы, сидит к нему лицом, и ее не радует перспектива торчать в столовой до звонка на перемену, виновато пялясь в спину жертвы. Съев половину сэндвича с курицей и салатом, приготовленного отцом в ресторане этим утром, Тик равнодушно отодвигает вторую половину. В оставшиеся двадцать минут Тик собиралась прочесть еще одну главу из книжки про Пикассо, которую она закончила на прошлой неделе и была так потрясена, что сразу же взялась перечитывать. Она была просто зачарована тем, как спокойно этот человек принимал свою непохожесть на других, как шел своим путем, полагаясь только на себя, будто следуя заветам Эмерсона, изложенным в эссе, которое они читали две недели назад на уроке английского. Такая жизнь — высший пилотаж, и Тик хочется узнать, как Пикассо этого достиг, хотя она понимает, что книга не даст ответа, уж при первом чтении — точно. Однако, когда знаешь, что подобная самодостаточность возможна, это обнадеживает, и несколько страниц, прочитанных за обедом, помогут дотянуть до конца уроков.

Но ей необходимо сосредоточиться, а значит, придется встать и пересесть спиной к спине Джона Восса. Поднявшись, Тик, к своему удивлению, вскидывает рюкзак на спину, сгребает остатки своего ланча и шагает на другой конец помещения. Дойдя до стола, где сидит Джон Восс, она с тяжелым стуком сбрасывает рюкзак на пластиковое сиденье. Парень исподлобья косится на нее, вернее, на ее подбородок, затем опять утыкается глазами в свою еду. Ест он из пластиковой коробки нечто похожее на тунца, но что бы это ни было, запах одуряющий. Тик, изрядно продвинувшуюся на пути к вегетарианству, от запаха мяса и рыбы почти всегда начинает мутить.

— Мне понравилось твое яйцо, — делает она первый неловкий ход.

— Ты не обязана со мной разговаривать, — грубо парирует Джон Восс, — настолько грубо, что Тик впору счесть себя свободной от всякой моральной ответственности.

С какой стати он так обращается с ней ? Тик, кажется, не давала повода. И нет ничего странного в том, что парень через день получает по мозгам. Но, вместо того чтобы удалиться, Тик выдвигает пластиковый стул, усаживается и смотрит на Джона Восса, пока тот опять не поднимает голову, почти — но не совсем — встречаясь с ней взглядом. А ведь она уже кое-чего добилась, мелькает в голове у Тик. Парень заговорил, хотя многие думают, что он немой.

— Может, мне хочется. — Тик быстро сглатывает ложь, точно как мистер Мейер, добавив капельку грубости своей интонации для пущей убедительности. — Может, мне приспичило сказать, как мне понравилось твое яйцо.