Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

— Что скажешь, Майлз? — спросила мать. — Ты доверяешь этому джентльмену?

Майлз глубоко задумался. Простой вопрос почему-то оказался очень сложным, но, прежде чем он нашел ответ, сосед остановил проходившего мимо официанта и заказал полдюжины моллюсков «Казино», предупредив Грейс:

— Не беспокойтесь. Если ему не понравится, я их съем.

К изумлению Майлза, мать вступила в беседу с соседом, рассказав, что моллюски любого вида — новшество для ее сына и, отведав их, он не желает есть ничего другого.

Сосед улыбнулся:

— Сдается, у него развивается вкус ко всему хорошему в этой жизни.

— Мы здесь на отдыхе, — сказала Грейс, представившись, и добавила после паузы: — Извините за любопытство, но вы ужинаете в одиночестве?

— Увы.

— Тогда не присоединитесь ли к нам?

— С превеликим удовольствием, — ответил сосед, — хотя мой столик, кажется, побольше. Почему вам с мистером Майлзом не пересесть ко мне?

Приглашение не успело прозвучать, как появились два официанта, чтобы привести план в действие. Майлз не был в восторге от этой перемены до тех пор, пока новый знакомец не поинтересовался, какой у него любимый вид спорта. С первого дня на острове Майлз отчетливо сознавал, как много мужчин были бы рады познакомиться с его матерью, если бы не обременительное присутствие ее сына. Но этот выглядел человеком другого сорта, и Майлз с легкостью ответил ему, а потом, без лишних понуканий, принялся рассказывать захватывающую историю о том, как неделю назад он поймал мяч. Закончив, он начал все сначала, на тот случай, если мужчина упустил кое-какие нюансы. Под его рассказ им было спокойнее и приятнее расправляться с закусками, подумал он. Новый знакомец не ошибся, Майлзу ужасно понравились новые моллюски, хотя он был огорчен, что их не принесли целое ведерко, как это было заведено в «Алчущем ките».

Звали их сотрапезника Чарли Мэйн, и он слегка подчеркнул голосом это «эй», чтобы Майлз с матерью не спутали его фамилию с названием их родного штата. Мать Майлза почему-то удивилась его имени, зато Майлз решил, что оно ему очень подходит. Пока Майлз уплетал моллюсков, Чарли Мэйн был занят тем, что ловко извлекал из круглых раковин нечто похожее на ластики; раковины Майлзу тоже что-то напоминали, но он не мог вспомнить что. На пляже он часами копался в песке в поисках ракушек, но такие ему не попадались.

— Хочешь попробовать? — спросил мистер Мэйн, заметив, что Майлз внимательно на него смотрит.

Аппетитными ластики не выглядели, но, с другой стороны, скорлупки, в которых прятались пропаренные моллюски с малюсенькими черными пенисами, выглядели не лучше, и Майлз попробовал. На вкус это было примерно так, как он и ожидал, — резиновый морской чертенок, но вкусный, — и когда ему предложили еще, он мигом согласился, несмотря на возражения Грейс, уверявшей, что одной дареной штуковинки вполне достаточно.

— Нет-нет, — настоял Чарли Мэйн, — мне это доставляет удовольствие не меньшее, чем ему. Скажем мальчику, что он ест?

Он развеселился, и Майлз отметил, что глаза у него остаются грустными, даже когда он улыбается, а когда мать улыбнулась в ответ на его грустную улыбку — так, как только она умела улыбаться, — Майлзу пришло в голову, что сейчас они, как ни странно, больше похожи на супружескую пару, чем Грейс и его отец.

— Некоторые тайны лучше не разглашать, мистер Мэйн, — ответила мать. — По крайней мере, не сразу.

Но Майлз, почуяв, что Чарли Мэйн из тех, кто сломается на жестком перекрестном допросе, продолжал допытываться, что это за ластики такие, пока Чарли не сдался и не сообщил, что Майлз съел улитку. Ответ разочаровал Майлза, он даже заподозрил, что ему соврали и, более того, его мать выступила сообщницей мистера Мэйна. Конечно, если над ним и подшутили, то по-доброму, но мысль о том, что его мать способна объединиться с Чарли Мэйном против родного сына, все равно обескураживала. Впрочем, оказалось, что они не врали; когда им опять принесли меню, чтобы они выбрали горячее, Майлз углядел в перечне закусок «Улитки du maison, в раковинах с чесночным маслом». И подумал, что Чарли Мэйн, наверное, попал в точку, сказав, что имеет дело с мальчиком, которому все больше и больше по вкусу все самое лучшее, что есть на свете.

По завершении ужина никто ни с кем не расплачивался, потому что счет по мановению руки Чарли Мэйна просто исчез со стола, а затем мистер Мэйн спросил, удалось ли им ознакомиться с островом. Грейс ответила, что они не покидали территорию «Летнего Дома», разве что ходили в деревню, и Чарли (как Майлз теперь мысленно называл его) посмотрел на часы и объявил, что если поспешить, то, пожалуй, можно успеть.