Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

— Посмотрим, может, я завтра сумею разыскать его, — ответил Майлз.

— Нам скоро понадобится еще одна официантка и кто-нибудь на грязную посуду.

— Знаю. Я этим займусь.

— Ладно. — Дэвид шагнул к выходу и замер, держа руку на дверной ручке: — Чем Жанин была так расстроена сегодня?

— Не знаю. — Майлз встретился взглядом с братом. Чистая правда. Ему было нечего утаивать. — Нервничает, наверное.

— Еще бы, — кивнул Дэвид. — Учитывая, за кого она собралась замуж, ее должно трясти с ног до головы так, что шпильки сыплются.

— Разве женщины все еще пользуются шпильками? — Майлз так давно не распускал у женщины волос, что несколько поотстал в этом вопросе.

— Забавно, однако. — Дэвид медлил у двери. Майлз уставился на него в полной уверенности: в том, что сейчас последует, он не найдет ничего забавного. — Когда вы вдвоем сидели за столиком, вы куда больше походили на любящую пару, чем когда были женаты.

— Забавно? — уныло переспросил Майлз. — Это смеху подобно! — Выражение миссис Уайтинг, поймал себя Майлз.

Дэвид спускался по лестнице к выходу во двор, когда Майлз вспомнил кое-что и бросился за ним. Брат, сидя в пикапе, выруливал со стоянки — сложный маневр для человека с одной здоровой рукой; Майлз подбежал к машине и постучал в стекло.

— Слушай, — начал он, — скажи, если я лезу не в свое дело…

— Окей, так и сделаю, — пообещал Дэвид.

— Ты выращиваешь марихуану у себя на озере?

— Что с тобой, Майлз? — хохотнул его брат. — Травки захотелось?

Майлз, черт возьми, не видел в этом ничего смешного, но от комментариев воздержался.

— Джимми Минти считает, что выращиваешь, поэтому я тебя и спросил.

— Джимми Минти считает ?

— Вроде бы.

— Но зачем сообщать об этом тебе?

— Он выдал это за дружеское предупреждение, поскольку мы с ним старые друзья. Я послал его куда подальше. И сказал, что ты этим не занимаешься.

Дэвид кивнул:

— Увидишь его, передай от меня спасибо за внимание.

Когда его брат начал поднимать стекло, Майлз снова постучал:

— Ты не ответил на мой вопрос. Ты выращиваешь марихуану?

— Не лезь не в свое дело, — ухмыльнулся Дэвид.

— Тебя послушать, получается, что мама пеклась только о моем будущем. Но это неправда, и ты это знаешь.

— Верно, — согласился Дэвид. — Я точно знаю, чего она от меня хотела, она сама сказала мне перед смертью.

У Майлза возникло смутное ощущение, что его припирают к стенке, но поскольку припирал его родной брат, он отбросил осторожность:

— И что же она сказала?

– «Позаботься о своем брате», — ответил Дэвид, выезжая с парковки.

— Кто там вошел? Только что? — поинтересовался Макс Роби, когда в распивочной повеяло свежим воздухом. Сидя на дальнем краю барной стойки, он услыхал, как входная дверь скрипнула и потом с глухим стуком закрылась. Кем бы ни был вошедший, он задержался у автомата с сигаретами — многообещающее начало. Макс развернулся на табурете и прищурился, стараясь разглядеть вновь прибывшего. С тех пор как ему исполнилось семьдесят, глаза у него были уже не такими зоркими, как раньше. К счастью, он по-прежнему лазал по лестницам как обезьяна.

— Это Хорас Веймаут, — сообщила Беа Маджески, сидевшая за стойкой. — Не приставай к нему.

Беа как раз размышляла, не пора ли запирать «Каллахан». Время близилось к полуночи, и ее единственным клиентом был Макс Роби, вдобавок тот еще клиент, чья задолженность вечно колебалась около ста долларов, предельной суммы кредита в баре. По правде сказать, большинство завсегдатаев у Беа были не лучше. Являясь ранним вечером, они выкладывали за первые порции выпивки по десять-двадцать долларов, но к закрытию заведения на их счету опять набегала сотня. Разве что Беа повезет и кто-нибудь из них, сунув ей двадцатку, тут же отбросит коньки, а иначе эти нищеброды, все до единого, так и помрут, не вернув свой сотенный долг. Впрочем, покойник, вручивший ей двадцать долларов, все равно останется должен восемьдесят. Теперь в «Каллахан» наведывались в основном обитатели «Имперских башен», субсидируемого жилья для пожилых горожан, оттуда до бара было рукой подать. Первого числа каждого месяца, получив пособие, старые хрычи устремлялись в «Каллахан». Несколько дней они смаковали классические коктейли с добавлением виски или коньяка, но примерно к десятому числу их алкогольная заначка истаивала, а сами они исчезали до начала следующего месяца. Все, кроме Макса Роби. Он тоже жил в «Башнях», однако долгих перерывов в посещениях за ним не водилось. По крайней мере, говорила себе Беа, старичье не устраивает драк. Опять же, за вычетом Макса Роби.