Дарио Фо - Элоиза

Это я-то ученая обезьяна? Я – телега о трех колесах? От обиды я света белого не взвидела, и стоило ему опрометчиво пронести руку мимо моего рта, как я вцепилась в нее зубами... он издал крик, который заставил бы всех рабочих, строивших башни Нотр-Дама, сбежаться к нам, кабы не воскресенье, а значит, никто не работал.

Может быть, он был прав... лесть, комплименты магистров и знаменитых людей, бывавших у нас дома, вероятно, действительно вскружили мне голову. С другой стороны, не подвергалось сомнению, что не существовало во всей Франции женщины столь же образованной и знающей... особенно если добавить, что мне не было еще и шестнадцати лет!

Но это не имеет никакого значения: оказывается, все это только видимость, на самом же деле я просто редкостный уродец, «ученая обезьяна», которую можно показывать на выставках. Ходячая память при полном отсутствии личности.

Я представляю себя с колокольчиками на шее и перьями на голове, прыгающей по книжным полкам в библиотеке и захлебываюсь рыданиями. Потом, завывая, словно баньши, я бросаюсь к книжным полкам и валю их на пол. Выхватив из пылающего камина две головни и держа их, как факелы, я снова отпрыгиваю к книгам.

- Что ты делаешь, чокнутая? – вопит дядя. – Ты что же, хочешь предать все здесь огню?

Аббат скачет вокруг меня, пытаясь остановить. Вдруг он хватает ведро воды, стоящее у камина, и окатывает меня с ног до головы. Я задыхаюсь и падаю, словно мокрая тряпка.

И в этот самый момент, как в ателлане [1]Плавта, вошел Абеляр.

Он на мгновение запнулся, потом снял мантию и закутал меня.

- Идите смените платье, - мягко сказал он, - а потом, пожалуйста, приходите. Я хотел бы пару минут переговорить с Вами. Для меня это столь же невозможно. Я зашел только поздороваться. Я не смогу более продолжать занятия.

Я почувствовала, как вода в моих волосах замерзает. Больше не видеть, не слышать его? Разве не этого я хотела? Почему же мне нехорошо?

«Противоречие есть свойство женщины», - сказал Катулл... И здесь никуда не деться от цитат! Зануда и дура, ничего больше. Ноги мои подкашивались, пока я одиноко взбиралась вверх по лестнице. Вот и моя комната. Не знаю, где была в это время моя голова.

А Абеляр был внизу, разговаривал с аббатом. Догадываюсь, что дядя рассказывал обо мне вещи недостойные. Через некоторое время я снова спустилась, уже в другом платье, хотя мокрые волосы все еще липли к лицу.

Дядя оставил нас одних.

Абеляр предложил мне сесть у окна на одну из каменных лавок, а сам сел на другую. Он нежно подхватил мои волосы и слегка отжал их.

- Ваш дядя сказал мне, что Вы хотели бы прекратить наши встречи, - начал он отстраненно.

- Да, это так, - пробормотала я. – Но на самом деле силы...

- Нет, прошу тебя, Элоиза, дай мне закончить: мне стоит больших усилий говорить с тобой сейчас.

Сказав это, он снова сжал мои волосы, и я почувствовала, как холодная вода потекла по спине.

- Я мог бы сказать тебе, что, насколько я могу судить, решение не возвращаться к занятиям было основано на внезапно возникших обязательствах... Но это было бы большой ложью и низостью с моей стороны.

- В каком смысле? – я сняла его руку с моего затылка и, взъерошив волосы, энергично замотала головой.

- Прекрати! Ты меня всего забрызгаешь! – он вытер лицо краем мантии и продолжил: - Правда в том, что я должен просить у тебя прощения, Элоиза.

- Прощения за что? – в этот момент я вдруг поняла, что он перешел со мной на «ты». – За что просить прощения? – переспросила я.

- За обман, на который я пошел.

- Какой обман?

- Я слышал о тебе, Элоиза, от очень многих людей здесь, в Париже. Ты знаменита... своей эрудицией, нет, на самом деле, образованностью и восприимчивостью.

- Опять «ученая обезьяна»! – воскликнула я.

- Коадьютор [2]твоего дяди, Марчелло, описал мне твое лицо и глаза, он рассказал мне о твоих изысканных манерах и твоей доброте. Жерар, диакон, тоже был тобой очарован... И они правы, Элоиза, ты прекрасна!

Боже святый! Засмущавшись, я так покраснела от нахлынувшего жара, что казалось, от мокрых волос пошел пар. Я не могла вымолвить ни слова, только ошеломленно следила, как движутся его губы.

- Я был так заинтригован, что пошел на обман, лишь бы с тобой познакомиться.

- Что за обман?

- Сперва я подружился с твоим дядей, потом солгал ему, что ищу комнату внаем и сам же предложил давать тебе уроки, но заставил его думать, что это он попросил меня об этом.

- Правда?

От жара волосы мои совсем высохли, язык прилип к гортани.