Ержан Рашев - Человек на балконе

— Прекрасный город, — ответил я, — мне здесь нравится решительно все.

— А ты не заметил, что необычайное богатство природы здесь соседствует с невероятной бедностью жителей? — хитро посмотрел он, слегка прищурившись. — Знаешь, откуда эта бедность?

— У нас в Казахстане везде одна и та же проблема — лень.

— Неправда. Здесь каждый клочок земли ответит тебе, что это клевета. Шымкентцы считаются одними из самых трудолюбивых людей в стране, и нередко делают блестящую карьеру. Природа в Шымкенте дала людям все: живите и наслаждайтесь! И они этим пользуются!

— Так в чем же проблема?

— Проблема в том, что мы не желаем меняться. Уж XXI век на дворе, а мы до сих пор с оружием в руках отвоевываем себе жизнь. Бросил парень — идем к гадалке. Украли зеркала на машине — кто-то порчу навел. Неурожайный год — нужно зарезать барана. Не можем выплатить кредит — надо продымить дом адыраспаном. Наш президент — магический залог политической и финансовой стабильности. А значительная часть наших политиков и чиновников — волшебники. Ни дня не работая в бизнесе, они смогли стать обладателями квартир, машин и часов элитных марок. А мы до сих пор ищем у них защиты. Словно видим золотой сон.

— Будем надеяться, что и с казахской экономикой произойдет настоящее чудо! — засмеялся я, но ему почему-то было не смешно.

После слов старика, однако, мне стало как-то спокойнее на душе. Мысль о том, что Бог допускает существование на свете жестоких преступлений, бедности, голода, болезней и группы «Звери» вполне объяснима и доступна к пониманию: все это делается для кармического равновесия Вселенной, это инь и ян ради всеобщего мира, процветания и добра. Во всем присутствует закон сохранения энергии: смерть прекращает жизнь, голод в Африке компенсирует ожирение в Америке, а шымкентская жестокость компенсируется шымкентским шашлыком.

Большой, и уже не казахский, а узбекский, расположенный всего в ста километрах от Ташкента, Шымкент все-таки понравился мне своей восточной красотой, климатом теплицы, южным солнцем, ярко-синими тенями и соответствующими фруктовыми запахами оранжереи. Здесь я нашел то, чего мне так разительно не хватало в Алматы — расслабляющую, мягкую, влекущую к чувственным, созерцательным удовольствиям энергию.

…

Другую, темную сторону города, уже более привычную, я увидел вечером, когда с Русланом мы отправились в новый модный местный кабак под названием The Bar. Вокруг столов сидели большей частью перекормленные люди с малоинтеллигентными лицами.

— Смотри, там уже кто-то нарывается! — сказал мне Руслан и показал на бар.

За баром кто-то задел кого-то плечом, а потом произошли какие-то резкие движения телами, похожие на белые искры мгновенного бенгальского огня. Так Джексон Поллок заляпывал свои полотна брызгами краски. Одно из тел упало на пол. Вначале упали колени, потом упали бедра, потом рухнули туловище, руки и, наконец, опустилась голова. Искры превратились в акварельные потеки и расплывающиеся темные пятна, а затем в черноту.

Я думал, что кто-нибудь в драку вмешается, кто-то попытается ее остановить. В цивилизованной стране эти сцены привлекли бы внимание хотя бы небольшой группы людей, однако, у нас они не вызывают интереса ни у кого. Люди вокруг лишь одобрительно улыбались и кивали. «Это наш дух! Путь самурая есть смерть!» — говорили их лица.

В общем, быть казахом — это здорово и прекрасно. Ибо өзіңше болмашы, қазақпыз ғой.

С утра подумалось: почему я здесь живу? Наверняка где-то на этой земле есть более беззаботное и веселое пространство, где круглый год тепло и пахнет свежескошенной травой. Чего я тут живу — вон ведь какие гадкие выхлопы поднимаются на Фурманова, какие дикие бездомные собаки бегают. Не знаю. Знакомая решила начать новую жизнь, постриглась и сменила автомобиль. Я тоже хочу чего-то нового. Куплю себе пистолет. Вот она, забава для сердца.

Хуй с ними. Помню, дело было в октябре, мы встали поздно и отправились похмеляться в «Сохо». Джулиана сидела за барной стойкой и весело хохотала в компании француженки с коротко остриженными волосами. Поверх ее красивых сицилийских волос красивым полукольцом размещался перламутровый ободок. Некая небрежность присутствовала в предметах ее одежды и в надменных карих глазах. Дерзкие, нахальные ноги Джулианы были спрятаны в подобие комбинезона, пиджачок небрежно накинут на хрупкие плечи. Она курила и говорила по-итальянски, и вызывала сильное желание отправиться пешком к морю. В тот вечер я заговорил с ней по-другому под разрывающийся на сцене казахский вариант песни Soldier of Fortune.