Александр Рогинский
Девочка на балконе
Константин Думар, директор частного предприятия «Сло», посмотрел на часы и выключил компьютер.
Было без десяти пять. В пять он закрывал дверь арендуемой квартиры, в которой размещалось «Сло», шел домой. В пустую трехкомнатную квартиру, в которой теперь жил один.
Мать умерла. Все время казалось, что из-за угла, за которым был короткий коридор, выйдет согбенная и властная, презирающая и безмерно любящая своего сына Нелля Александровна и скажет, глянув мимо него:
– Снова ты ночью храпел.
И все. За день больше ни единого слова. Только шарканье, звон кастрюль, человеческие всхлипы льющейся воды в ванной, запах куриного жаркого, от которого слюнки бежали…
Полдня мытье чистых кастрюль, имитация мытья пола, чтобы не казаться зависимой. И наконец – обязательные сериалы с громким звуком. А вечером – тяжелые вздохи одиночества.
Все звуки жили в квартире совершенно самостоятельно, но с одной особенностью: они были слышны, как в церкви.
Мать настолько углубилась в себя и свое умирание (ей шел 95-й год), что Константин ходил на цыпочках, чтобы не потревожить святого человека. А мать свою он считал святой.
Она пережила столько, что никакой учебник истории не вместил бы ее жизнь. Кончина капитализма, революция, гражданская война, сталинизм, хрущевизм, построение и кончина социализма и снова строительство капитализма, а затем строительство неизвестно чего…
Иногда мать допускала к себе сына, садилась в гостиной в кресло, специально купленое Костей для нее, спрашивала:
– Что скажешь?
В это «что скажешь» вмещалось все: какая температура на улице, во что нынче одеваются и много ли машин, как относятся граждане к Тимошенко, лидеру оппозиции? Но самое главное – как продвигаются финансовые дела на ниве предпринимательства.
Мать помнила своего отца, который был предпринимателем при старом строе. Но он был богат. А вот сын ее – кандидат наук, знающий пять иностранных языков, – никак не становился богатым.
И хотя Костя объяснял матери, что тогда были другие предприниматели и законы и что тогда Россия находилась в расцвете, а та страна, в которой они живут, уже много лет упорно находится сразу в нескольких кризисах и что о настоящем предпринимательстве тут очень мало знают.
Больше знают, как оприходовать государственные финансы, а проще говоря, украсть. И что он, как честный предприниматель, не может конкурировать с ворами. Поэтому у воров есть все: дачи, машины, проститутки… А у него, честного частного предпринимателя, только то, что не дает умереть с голода, хотя он и работает как последняя сволочь.
Правда, если бы он захотел, то все бы и было, достаточно дать свое согласие на сотрудничество с разными проходимцами или олигархами, которым психологи нужны для полноты имиджа. Таких предложений было достаточно.
От этих его речей мать быстро уставала и не слушала, всегда делала один вывод:
– Ты просто бездарен. Я это знала. И что стоит твоя диссертация? Ты бездарен!
У матери были представления о жизни телесериальные. Ее сын не вписывался ни в один формат.
Костя давно махнул на свои доказательства честной жизни и объяснения неполучения миллионов. И как только мать начинала его допрос о финансовом состоянии фирмы «Сло», тут же переводил разговор на воспоминания о прошлой жизни, о которой мать с удовольствием рассказывала.
В ее рассказах даже банда Зеленого выглядела привлекательно, а времена террора – мужественной борьбой с коммунистами людей, которых сейчас и близко нет.
Мать была крупной личностью. Когда ее не стало, в доме поселилась жуткая пустота и страх.
Мать умерла ночью от инфаркта (о чем все время просила Господа, в которого поверила за несколько лет до кончины).
Ночью Косте было страшно выйти в туалет. За углом коридора в комнату матери и в пустых комнатах витал призрак с ее укоризненными глазами.
Жизнь заставляла его идти по надобности. И он шел, как на казнь.
Он решил продать квартиру и купить себе небольшой домик где-нибудь в пригороде. Но продать квартиру не мог, а вдруг мать не разрешит. По той же причине опасался приводить в свою квартиру женщин, с которыми иногда имел дело.
А после работы он шел домой неизменно в одно и то же время, потому что мать всегда встречала его. И если он опаздывал хоть на 15 минут, выказывала свое недовольство хлопаньем дверью.
Так выработалась привычка, от которой он не смог освободиться. Хотя его ничего такого срочного дома не ждало, он торопился не опоздать. Не раз смеялся над собой. Но ничего не мог поделать, мать все время находилась рядом.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу