Александр Рогинский - Технология удара

Олег Самбитов ехал на дачу. Оставалось миновать новый мост, переброшенный через замечательную речку Заславку, и Олег на месте. А там известная программа: дед Егор, рыбалка, поход за диким медом…

Настоящий отдых от сумасшедшей городской жизни, придуманной человеком.

Перед мостом Самбитов сбросил скорость. Мост был оригинальной формы – в виде радуги над рекой. Сначала ты взбирался в гору, затем с нее спускался.

На вершине открывался замечательный вид, а спуск был похож на скатывание с высокой горы на санках. Иногда ощущалась даже легкая невесомость.

Едва он въехал на мост, как почувствовал странное движение. Машина не взбиралась на гору, а словно парила в воздухе – мост сползал в реку.

Сквозь белую пелену проступили черная бородка с проседью и внимательно всматривающиеся глаза.

– Слава Богу, очнулся. Здравствуйте, Олег Александрович, – сказала бородка. – Приветствую вас в новой жизни. Мы уж думали… Вера, иди сюда. Посмотри на него, он улыбается.

Библиотека Центра прочности занимала в сумрачном здании сталинской архитектуры целое крыло. Ученые хорошо поработали, да и предшественники у них были не из ленивых, так что получилось, что Зиновий Андреевич Бельцов был заведующим одним из уникальных хранилищ научных трудов по прочности материалов и конструкций.

Он это знал и во всех буклетах, которые издавались, как правило, к юбилеям Центра, просил фразу «единственная в мире» ставить на самое видное место. Не все могли похвастаться такой библиотекой. Часто к ним присылали запросы на литературу из Америки, Австралии и других высокоразвитых стран.

Зиновий Андреевич следил за новинками в отраслевой и общей науке, старался отобрать «самое-самое»…

И даже когда наступил кризис, и было не до науки, последние деньги отдавали на покупку свежей информации.

Кризис ударил не только по библиотеке. В Центре особенно большой была текучка среди аспирантов. Некоторых видели на базарах, торгующих яблоками и кроссовками – большинство уезжало за границу. Но, как ни странно, костяк коллектива оставался прежним.

Это были ученые, которым, как и Зиновию Андреевичу, не только ехать, но и совершать длительные пешие прогулки уже было сложно.

Директор Центра прочности, семидесятипятилетний академик Иван Игнатьевич Широв, умел ценить людей – потому так долго и оставался у руля.

Широв часто вызывал книги в кабинет, где у него, по сути, была вторая библиотека. Поэтому частенько Зиновий Андреевич поднимался на второй этаж, чтобы провести инвентаризацию. Директор и так был перегружен работой и ответственностью. Нелегко было в почти военное время выплачивать зарплату, доставать новые материалы, оборудование, еще и заниматься своей монографией, которую директор писал уже много лет.

Широв был настоящим ученым, прошедшим строгую дисциплинарную школу; педант в науке, у которого каждая буковка и цифра имели свое строго определенное место.

Зиновий Андреевич внешне был похож на большую черепаху, и кожа у него была такой же – толстой и морщинистой. Большой горбатый нос и согбенность придавали ему вид зловещего хранителя драгоценностей, знающего им цену.

И в самом деле, Зиновий Андреевич наперечет знал все книги, хранящиеся на металлических стеллажах, и даже мог коротко охарактеризовать многие труды из разных областей механики и физики.

Долгие годы пребывания за одним столом в окружении молчаливых источников знаний сделали физика по образованию ученым по прочности материалов.

К нему обращались по телефону и советовались по поводу подбора той или иной книги для написания диссертации, и он давал грамотные советы, экономя тем самым диссертанту огромное количество времени.

К Зиновию Андреевичу обращались все с величайшим почтением. И каждый, кто входил в библиотеку, ощущал ток могущества знаний. Казалось, все эти книги, начиная с тоненьких брошюр и даже журналов, заканчивая толстыми фолиантами, отдавали свои знания человеку, и он впитывал их, оставляя лишь самое ценное.

В библиотеке был читальный зал, где всегда работало достаточно много ученых.

Уже в больнице Самбитов начал анализировать происшедшее.

Через месяц он мог сесть за руль и приехать осмотреть место катастрофы.