Александр Рогинский - Технология удара

Мост все еще лежал на боку, а перед въездом был установлен баннер «Объезд». Такие баннеры появляются во время предвыборных кампаний. Наверняка обошелся он не в одну тысячу долларов. А вот ремонт моста, как прочитал в газете, стоил полтора миллиона долларов.

По сути, выгоднее было построить новое подобное сооружение. Но у государства таких денег не было.

Зрелище – паук запутался в собственных ногах и рухнул, переломав их на мелкие части.

– Отчего его так?! – спросил стоящего с задумчивым видом Самбитова старичок с котомкой на спине. – Куда мне теперь идти, чтобы там оказаться?

– Словно бомбой ударило, – произнес Самбитов, ни к кому не обращаясь.

Старик только покачал головой и отошел.

Самое интересное, что участником ЧП стал Самбитов, директор частного детективного агентства, занимающегося расследованием аналогичной катастрофы – разрушения каркаса строящейся на Троещине высотки.

Самбитов не был суеверным, однако здесь сам факт попадания его в аналогичную расследуемой катастрофу нельзя было назвать случайным совпадением.

Во всяком случае, именно он так это и воспринял. А его заместитель Геннадий Догилев так и сказал: «ты привез нам новый заказ, осталось найти, кто его будет оплачивать».

– А мы под одним договором подпишем еще один с той же фирмой, я договорюсь.

– Так что, за свой счет?

– Иногда и это нужно делать.

Помощница Бельцова миниатюрная Стася ходила по мягким коврам библиотеки тихо, как у себя дома – в уютных шерстяных тапочках.

Это была скромная девушка, ожидающая своего принца. Весь облик ее как бы говорил: я вот такая – и внутри, и снаружи – и больше никакая.

Одета Стася всегда была в простую черную юбку и светлую кофточку, что выказывало скромный достаток и чистый характер.

Стася и разговаривала очень скромно, всегда глядя на собеседника своими лучистыми серо-голубыми глазами.

Стася зашла в библиотеку, тщательно прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь и поплыла по ковровой дорожке к Зиновию Андреевичу, который, читая «Справочник сварщика», тем не менее, видел все движения вошедшей.

Он поднял голову лишь тогда, когда первая волна воздуха, идущая впереди Стаси, достигла его лица.

– Зиновий Андреевич, – сказала Стася, кладя на край стола нежные, но крепкие руки, – только что звонил Иван Игнатьевич и просил книгу Онуфриева «Таблицы прочностных характеристик».

Директор всегда заказывал книги через Стасю, не хотел отрывать от дел Бельцова.

– Иди в пятую секцию, третья полка справа.

Стася ушла. Она редко вступала в разговоры и даже с Бельцовым, за что тот ее очень ценил, так как был человеком одиноким и молчаливым.

Бельцов продолжил изучать главу в справочнике, то приближая лупу, то отдаляя ее.

Стася вернулась через короткое время, на лице ее была растерянность.

– Там нет этой книги.

Голова Бельцова вздрогнула и грозно поднялась.

Он смотрел на Стасю пристальными блеклыми голубыми глазами.

– Такого быть не может. Вчера я эту книгу брал в руки. И Бельцов посмотрел на свои большие, покрытые синими толстыми венами, руки, словно они хранили в себе отпечаток книги, которой теперь Почему-то не было на нужной полке.

Бельцов тяжело оторвал свое громоздкое тело от стула. По лицу его прокатилась судорога и, казалось, причинила боль.

– Вы сидите, Зиновий Андреевич, я поищу еще.

Но Бельцов медленно, как шагающий экскаватор, уже передвигался в пятую секцию.

«Таблиц» на месте не было.

– Что же это такое? – сказал, тяжело выдохнув воздух, Бельцов.

Ноги его не держали, и он сел на рядом стоящий стул, который тут же заскрипел и подозрительно зашатался. Но Бельцову было сейчас не до стула. Даже если бы он упал, вряд ли бы его это оторвало от мысли, что произошло нечто невероятное.

За многие годы он привык к порядку, который сам установил. Порядок этот заключался в том, что каждая книга имела свое место.

Огромный труд был проделан отрядом женщин Центра, которых прислали из отделов под руководство Бельцова.

Книги надо было зарегистрировать, составить тематические блоки, сделать надписи …Наконец, книги осели в своих гнездах, и о каждом гнезде знал Бельцов, и каждую аннотацию держал в голове.

Зиновий Андреевич был рад этой работе. Занимаясь ею, он особенно ощущал свою пользу. А что может быть благотворней и благодарней, когда ты делаешь полезное?