Ержан Рашев - Человек на балконе

Г-н Лопатта — старый французский аристократ, алкоголик и один из учредителей компании, в которой я работаю. С ним я, усталый путник, должен был провести следующие два дня в Астане. — Признаюсь, г-н Лопатта, я люблю жить в старых городах. Наша столица только начинает жить, и это мне не по вкусу. К тому же здесь безумно холодно, — насмешливо сказал ему я.

— О, да, это ведь как у Бодлера: «В дебрях старых столиц, на панелях, бульварах, где во всем, даже мерзком, есть некий магнит…» Ты знаешь, что сегодня в Астане произошел теракт? Это очень, очень плохо. Для Казахстана и для региона в общей сложности. М-да, печальные новости, — энергично отвечал Лопатта.

В день моего приезда в Астану в городе действительно произошел небольшой кровавый инцидент. За несколько часов до моего прилета на пустыре переулка Шынтас двое неизвестных взорвали себя в машине марки «Ауди-100». Может быть, именно поэтому я так ясно и четко ощутил атмосферу страха на столичных улицах? Говорят, мозги этих юных граждан, как в романах Чейза, разлетелись белой массой от места взрыва на несколько метров вокруг.

Поговорив еще немного, мы разошлись по своим номерам, договорившись о встрече через пару часов. И начался обыкновенный бизнес. Официальные деловые визиты, обеды, ужины, походы по министерствам и душным государственным кабинетам. В течение двух, то жарких, то дождливых астанинских дней все это мне так сильно напоминало мою прошлую жизнь, что время от времени меня начинало тошнить.

Однако, помимо постыдной чиновничьей рутины, мне все-таки удалось посетить несколько разрекламированных столичных достопримечательностей, благо, г-н Лопатта оказался любопытным старичком. Байтерек не произвел на меня абсолютно никакого впечатления — какой-то приземистый и небольшой. Хан Шатыр также не прошел мой контроль, оказавшись, при всей своей архитектурной изысканности, банальным торговым центром. Где-то в узких стеклянных тоннелях астанинского океанариума я на минуту потерялся среди красивых, драконоподобных рыбин, однако и это очарование быстро сдулось порывистым, холодным северным ветром. Мне понравилось то, что в Астане есть ярко выраженная перспектива: если встать на крыльце Хан Шатыра, то сквозь Дом министерств увидишь Байтерек перед аллеей поющих фонтанов, а за ним сквозь резиденцию президента угадывается Дворец мира и согласия, выполненный в форме пирамиды. Над крышами домов вдруг появлялись голубые, чистейшие небеса. На этом впечатления заканчиваются, все остальное показалось мне античеловечным. Неужели я просто избалованный гондон?

После обеда мы с г-ном Лопаттой посетили Астанинский экономический форум. Мы послушно просиживали на всех панелях и выступлениях, от политических лидеров и влиятельных мыслителей до бизнесменов и изобретателей, каждый из которых считал себя пророком новой экономической эпохи. Меня все это не очень-то впечатляло — сладкий энтузиазм энергичных людей и иностранцев в дорогих костюмах, которые взрывали мозг захватывающим бизнес-жаргоном: «меритократия», «трансформация», «прорыв»… «Сейчас самый важный этап в развитии страны!» — кричали с трибун они. Много говорилось о производстве собственных смартфонов, электромобилей и «воздушных мельниц». Будущим интернета была блог-платформа Yvision. Алматы должен был стать финансовым центром Центральной Азии. Мы все должны были перейти в новую красивую инновационную эру эффективных бизнес-моделей и экономической независимости. Народ искал новую коллективную иллюзию. Только разделять с этими парнями коллективный оргазм по поводу будущего, несмотря на пышность церемоний, не сильно хотелось.

Вечером мы ужинали в высотном китайском ресторане на вертящейся крыше «Пекин Паласа» вместе с молодым сотрудником квазигосударственной национальной компании при Министерстве экономики, спорта, здравоохранения и финансов, занимавшимся внедрением и совершенствованием государственной программы ГПФИИРЖДЗ-2255. С г-ном Лопаттой нам нужно было подписать важную сделку, поэтому мы щедро поили его вином. После пятого бокала молодой сотрудник немного расслабился, распустил галстук и начал откровенничать, сбавив протокольный тон:

— Знаешь, Ержик, а ведь я Йель окончил… «Болашаковец» я.

— Серьезно? Я тоже в Штатах заканчивал. Рад, что вернулся?

— Ну, как тебе сказать, чтобы не обидеть… Честно? На хуй мы тут никому со своим американским образованием не нужны! Тут нужны «свои» люди, которые без всяких вот этих рассуждений об общей цели и смысле, будут выполнять черную работу. А ведь я Йель окончил. Йель! — тут его глаза наполнились какой-то праведной злобой.