Булат Ханов - Непостоянные величины [СИ]

Половина фрилансерского заработка тратилась на выпивку. В свободные от сна, копирайтинга и диплома часы Роман совершал затяжные променады с фляжкой и книгой, читая все подряд: «Молот ведьм», «Дао Дэ Цзин», сборник занимательных математических задач, графические романы, публицистику Оруэлла, труды Юма, Маркузе, Деррида.

Каждую минуту кто-нибудь да расстается, но единицы кончают с собой или сбегают на Алтай. Кира оказалась как раз из таких. Она превратилась в большой сплошной нарыв, напоминавший о себе. Роман опасался, что она связалась с сектантами, обозначенными как «друзья по переписке». Разумная сторона уверяла: Кира настолько не выносит повиновения, что за километр различит манипуляторов, какими бы хиппарскими и экологическими идеями те ни прикрывались. Иррациональная сторона возражала: она же не в себе, она отчаянно ищет доверия, чем могут воспользоваться психопаты — идейные и не очень. Да и вообще, мудрено ли восемнадцатилетней девушке затеряться на незнакомой земле? Ни разу не мудрено.

Губернатор Алтайского края хранил молчание.

Поиск родителей Киры по «Одноклассникам» и «Вконтакте» успеха не принес. Искать людей по фамилии Марковы в Йошкар-Оле было сродни тому, чтобы безлунной ночью блуждать по чаще с ароматической свечкой.

Алексей Семёнович расписывал преимущества магистратуры.

— Армия вам, насколько понимаю, из-за плоскостопия не грозит, — говорил научрук. — Тема плодоносная, научный потенциал в вас чувствуется. Магистерское образование котируется выше бакалавриата…

Роман кивал, не отрицая и не соглашаясь. Любой разговор о том, что именовалось дальнейшими перспективами, мыслился как бесполезный и нелепый. Напиваться и поглощать книги — вот лучшая из перспектив.

Незадолго до дипломной защиты позвонил Юра Седов.

— Нет сил спокойно наблюдать за тем, как ты спиваешься, — сказал Юра. — Какой-нибудь Буковски признал бы тебя за своего, но меня смущает твой стиль жизни.

— После выпускного я сбавлю обороты, — сказал Роман. — Буду готовиться ко вступительным в магистратуру.

— Насчет магистратуры и я хотел потолковать.

Седов поведал, что к нему обратились из Главного корпуса МГУ, из отдела профессиональной ориентации и трудоустройства. С заманчивым предложением. Участие в государственной программе.

— Деталей раскрыть не могу, — сказал Юра. — Проект масштабный. Гуманитарный, связан с преподаванием, финансирование на высшем уровне. Чуть ли не Путин курирует. Скину тебе телефон Эдуарда Викторовича. Он из отдела трудоустройства. Я ему говорил о тебе. Ты обязательно позвони.

— Ты участвуешь?

— Проект мобильный, а я пока не очень мобильный, — сказал Юра.

Гуманитарный, мобильный, Путин. Седов не впутал бы друга в сомнительное предприятие. Тем более если Юра отказался, то и Роман сумеет, так что насильно его никуда не завлекут. Он из любопытства набрал номер Эдуарда Викторовича, и интеллигентный мужчина пригласил студента в кафе «Жан-Жак» на Маросейке.

Явившийся раньше положенного времени Эдуард Викторович производил впечатление человека, который тщательно конструирует свой образ. Дорогой светло-синий костюм, белая рубашка и повязанный виндзорским узлом красный галстук в сочетании напоминали триколор. Благодаря славянскому носу картошкой, аккуратно подстриженной густой бороде и зачесанным назад русым волосам Эдуард Викторович смахивал то ли на прихорошенного лесоруба, то ли на канонического хипстера.

К моменту прихода Романа «лесоруб» листал страницы на планшете и допивал кофе. Рядом пустовала другая чашка.

— Я кофеиновый наркоман, — пояснил Эдуард Викторович.

Без раскачки он приступил к сути. При Министерстве образования РФ создана специальная комиссия по глубинному мониторингу. Комиссия направляет выпускников главных московских и питерских вузов, проживших в Москве и Петербурге не менее двадцати лет, на работу в провинциальные школы. Задачи программы состоят в том, чтобы обозначить проблемные точки преемственности между средним и высшим образованием, чтобы пополнить информацию о реальном положении дел в школе и чтобы из первых уст собрать сведения об учительской профессии. И укрепить связи с провинцией, конечно. В голосе Эдуарда Викторовича звучал энтузиазм.

— Это почти то же самое, что и распределение после вуза в советское время? — уточнил Роман.

Он тоже взял кофе.

— Неуместная аналогия, — сказал Эдуард Викторович. — При распределении вас отправили бы в какое-нибудь село, где вы обязаны были отработать три года. Программа по глубинному мониторингу в корне добровольна. Если вы принимаете участие в проекте, то сами выбираете, в какой населенный пункт едете. Мы предоставляем список школ и список съемных квартир, а вы устраиваетесь и заселяетесь самостоятельно, по вкусу. Вы свободны в предпочтениях.