Лена Птица - Добро пожаловать в Москву, детка! [СИ]

Катька летела в свой любимый городок на побережье, летела дописывать свою книгу.

Девушка решалась на разговор с директором целую неделю, продумывая варианты диалога и способы существования, если ей придется увольняться. Сожрав горсть таблеток для храбрости, Катька поставила вопрос о своем отпуске на месяц ребром: «либо — да, либо ухожу!». Игорь Анатольевич, поерзав животиком, медленно и со свойственной ему иронией ответил:

— Ох, не угрожайте мне так, Екатерина! А то я вдруг разнервничаюсь и похудею… Вы прям, как Бэтмен в юбке, сейчас накинетесь на меня… Езжайте!

— Ой! Что, правда, можно? Ахохо! Спасибо большое!

«Я люблю Вас, Игорь Анатольевич! — хотела добавить Катька, но сдержалась. — Надо же как все легко и просто!» — восхитилась девушка про себя. Зачастую мы рисуем свою жизнь слишком темными красками, а в действительности она легка и проста, как детский рисунок… Правду говорят, у страха глаза велики. Страх сковывает наше сознание цепями, лишая воли, пряча от нас самих нашу силу, с годами убивая мечту.

Девушка доела сэндвич с курицей и допила кофе, любезно поданные стюардессой. Опустив кресло, Катька, щурясь от яркого солнца, смотрела на облака и безграничное голубое небо. «Я свободна! Я лечу заниматься тем, что хочу! Целый месяц я буду с морем, небом, своими строчками и листочками! Я счастлива! Я свободна! Жизнь, я люблю тебя!»

Рыжий бигль, как обычно, свернувшись калачиком, лежал у ног мужчины. Пятка в новом белоснежном носке то резко опускалась на пол, то вновь приподнималась. Иногда Тори ловил белую пятку большой грузной лапой, просто так от нечего делать, мужчина в эти моменты наклонялся и чесал пса за ухом или гладил по рыжей голове. Спортивный костюм от «Balmain», сережка «Tiffany» из белого золота с бриллиантами и рояль «Стейнвей», — все, что осталось от прежней жизни и бывшей жены.

Сергей играл на рояле и пел, пытаясь брать высокие ноты и не ошибаться. Мужчина хрипел, часто откашливался и чуть не падал со стула от головокружения. Болезнь, не смотря на все вздохи врачей, уже поставивших на больном крест, ушла, но слабость еще была. Чудом воскресшему пациенту нужно было пройти курс реабилитации со строжайшей диетой и многочасовым сном. Но Сергей боялся спать, он так дорожил каждым часом жизни без боли, жизни без осознания будто тебя, как тряпичную куклу, рвут напополам, жизни с глубоким вздохом, жизни без морфия, жизни со стаканом апельсинового сока с молоком. Сергей понял для чего его воскресили. Уютный бежевый худи придавал свежести исхудавшему лицу мужчины, но огненный блеск глаз, затмевавший даже бриллианты серьги, и вновь зарождающая способность краснеть от мочек ушей говорили о силе, о необыкновенной космической силе человека, выжившего в мясодушерубке.

Герман сидел, откинувшись на диване, и невидимо дирижировал, наслаждаясь голосом подопечного. Старик уже все продумал и мастерски расчертил дальнейший путь выжившего. Сергею оставалось только петь, а Катьке только писать, все остальное за них сделает гениальный вершитель, более тысячи лет играющий судьбами.