Джефф Зентнер - Змеиный король

И…

И…

И…

После всего случившегося, вероятно, именно это тебя и добьет. Но ему было плевать. Он был не против. Однако тебе еще предстоит ее отпустить. Придется стоять и смотреть, как она уезжает.

Наконец они отстранились друг от друга и тут же слились в очередном ненасытном объятии. Он не представлял, сколько прошло времени: часов, дней, секунд. Он снова поднял руку к ее затылку и снова, в последний раз, погладил ее по волосам.

— Ты спасла меня.

Она прошептала ему на ухо:

— Ты сам себя спас.

Ее голос ослаб. Он едва услышал эти слова сквозь гул сверчков.

Так как оттягивать нечто неминуемое для него было мучительно, он первым прервал объятия. Потом кое о чем вспомнил. Попросил ее подождать и побежал в дом. Обратно он вернулся с компакт-диском.

— Я записал для тебя несколько своих песен на случай, если тебе вдруг захочется послушать в дороге что-нибудь другое. Здесь и песня «Лидия» есть.

Она прижала диск к груди. Они еще мгновение смотрели друг на друга, смахивая слезы. И, потому как сказать было больше нечего — и в то же время можно было говорить обо всем на свете, — снова слились в поцелуе.

— Позвони, как доберешься, ладно? Чтобы я знал, что у тебя все в порядке, — произнес Дилл. Слова застревали в горле.

Она кивнула.

Села в машину, печально помахала ему. Он помахал в ответ, вышел на дорогу и стал смотреть, как задние фары ее автомобиля растворяются и исчезают вдали.

Он поднялся по лестнице, сел на растрескавшуюся ступеньку и склонил голову, словно в молитве. Сквозь дымку слез разглядел знак у церкви. «Когда Иисус приходит в чью-то жизнь, он меняет все».

Через некоторое время он открыл дверь, собираясь войти в дом. Но не смог. Только бесконечная ширь равнодушного звездного неба могла вместить его яростную, пульсирующую боль.

Она думала, что прекрасно справилась со всем прошлым вечером, в том смысле, что окончательно не слетела с катушек. С учетом всех обстоятельств, она была в норме — в состоянии эмоционального подъема, — когда въехала на стоянку для дальнобойщиков рядом с городом Роанок, штат Вирджиния. Пока заправлялась, спланировала ужин с Далией и Хлои (место должно быть неброское и укромное, так как Хлои старалась не привлекать к себе внимания; с безглютеновыми блюдами в меню, что было важно для Далии; и этническое, так как Лидия была из Форрествилла). Она старалась задокументировать свое путешествие для подписчиков в Twitter и Instagram, так что, пока ждала, сделала несколько снимков.

Ей хотелось спать, поэтому она зашла в в кафе для дальнобойщиков, чтобы взять кофе покрепче. Это кафе было царством южного китча: футболки с суровыми орлами в солдатских мундирах армии южан и надписью «американец по праву рождения, южанин по милости Божьей», фартуки со словами «Мастер барбекю» и мультяшным изображением человекоподобной свиньи, жарящей на огне (предположительно) другую свинью, топы с изображением южных штатов в качестве чугунных сковородок. Лидия взяла топ с Теннесси. Фотографировала все подряд.

И, наконец, главный приз: фарфоровый купидон с флагом Конфедерации и надписью «Наследие а не, ненависть». Она рассмеялась, сделала фотографию и отправила ее Диллу, а потом твитнула своим 187 564 подписчикам под заголовком: У расистов не, очень хорошо с запятыми.

У нее внезапно промелькнуло одно воспоминание. Во время последнего шопинг-трипа в Нэшвилл Дилл показал ей рекламный щит с надписью: «Посетите виноградник „дела тацца“, лучшую винодельню в среднем Теннесси». У него было настоящее чутье на вещи, которые покажутся ей смешными.

«Дорогой, принеси-ка мне мою лучшую куртку NASCAR и футболку с подретушированным флагом Конфедерации. Мне страстно хочется выпить бокальчик чудесного теннессийского вина», — сказала она тогда.

И тут ее поразило осознание. На самом деле оно сшибло ее на полной скорости, как грузовик. Осознание, что того человека, которому ей больше всего хотелось показать купидона с флагом конфедератов и посмеяться над этим, рядом нет. И он уже не может разделить с ней все то, что она видит и делает. И вместе с этим осознанием — что она уже скучает по той жизни, по которой скучать не должна, и ей не хватает Дилла в тысячу раз сильнее, чем она могла себе вообразить. И тут она разрыдалась, прямо посередине прохода, где на нее равнодушно смотрели своими безжизненными алебастровыми глазами купидоны. По-настоящему ревела, размазывая косметику по лицу, глотая слезы и сопли. Вот поэтому я и решила, что слушать твои песни по дороге — плохая идея. Если бы ты видел меня сейчас, Дилл. Если бы ты только меня видел.