Кристоф Оно-ди-Био - Сирена

Я приступаю к осьминогу; приправленный перцем и лимоном, он тает во рту. Женщина вернулась к своей занавеске из бус. Стоит перед ней, как изваяние.

Я прошу кофе. Helleniko café [99] Греческий кофе. , уточняю я. С гущей на дне. В ней я, может быть, найду ответ на мои вопросы.

Когда я спрашиваю счет, она качает головой.

Скупая на слова, она знаком просит меня последовать за ней внутрь кафе. Выкрашенные голубой краской стены, деревянные столы, несколько зеркал в пятнышках от старости, черно-белые фотографии, деревня пятьдесят лет назад… Ни иконы, ни распятия, что меня удивляет. Она снимает ключ с доски, на которой написаны номера, — все ключи на месте, гостиница пуста — и идет к лестнице. Лестница ведет в коридор, освещенный прямоугольником открытой двери.

Комната просторная, скромно обставленная, с большой кроватью, накрытой стеганым покрывалом с геометрическим узором. И балкон над морем без единой морщинки.

— Как называется этот остров?

Ответа нет. И по-прежнему нет сети на моем смартфоне. Это начинает тяготить. Чтобы не сказать пугает. Я хочу позвонить сыну.

— У вас есть вай-фай?

— Что?

Гениально. Она скрывается. Я продолжаю осматривать мои владения. Деревянный стул перед маленьким столиком. И все. Стены белые, голые, иконы тоже нет, но в нише стоит статуэтка под голубыми неоновыми лампами. На деревянном пьедестале, между двумя маленькими колоннами, глиняная женщина на коленях. Нагая. Голова увенчана нимбом, вернее, золотым диском. Тонкие бусы, то ли металлические, то ли из оливкового дерева, похожие на четки, окружают ее тело. Над каждой колонной два сердца и неоновая звезда. Никакая не Богоматерь, скорее, языческий идол. Языческий и электрический. Провод, заканчивающийся вилкой, идет прямо из статуэтки. Я включаю ее в розетку. Зажигается голубой неоновый свет.

Я принимаю решение обследовать окрестности.

Жара лупит, как боксер на ринге. Деревня в нокауте. Но это обманчиво: есть ощущение, неприятное, что за мной подсматривают из-за окон. Стоит мне пройти мимо дома, колышутся занавески. Ко мне катится мяч, следом бежит мальчик в шортах. Я тихонько поддаю мяч ногой. Малыш, подхватив его, скрывается в желтом доме с балконами из кованого железа. Где же мы? Судя по фасадам с фронтонами, по наличию мечети, к которой я направляюсь, я склонился бы к архипелагу Додеканес, недалеко от Турции. Азиатская Греция.

Я вижу впереди минарет, метров десяти в высоту, с острым ярко-красным кончиком. Ракета, готовая взлететь к своему богу. Но над дверью висит табличка с одним простым словом: «Музей». Мечеть закрыта. Чуть подальше белая церковь с голубым куполом. Хочу открыть дверь и вижу ту же надпись: «Музей».

Я быстро дохожу до края деревни, которая заканчивается баром. Несколько столов перед домиком с белеными стенами, здесь, должно быть, приятно посидеть и не спеша выпить стаканчик. Бар, похоже, закрыт, как и остальные лавки. Сразу за ним набережная описывает полукруг и упирается в горы. Металлическая лесенка спускается в море. Вокруг ни души, так что я раздеваюсь и окунаюсь в воду. Прохлада, балет маленьких рыбок на светлой гальке — все восхитительно. Я думаю о Пас, мне кажется, что теперь она всегда рядом, подо мной, когда я плыву, с осторожностью поглядывая вниз.

Я уже далеко от берега и с моря, кажется, вижу на другой стороне острова несколько белых пятен, рассыпанных в буйной зелени. Я различаю целую сеть довольно внушительных построек, современных, расположенных на нескольких уровнях. Там, наверно, живет Атанис. Когда же он подаст мне знак, он ведь так спешил?

Выхожу из воды, ложусь на набережной, в тени, подальше от недремлющих глаз деревни. Пытаюсь расслабиться, слушая плеск волн, почти заглушенный стрекотом цикад. Уже одеваясь, замечаю человека, который смотрит на меня с террасы бара.

Я направляюсь к нему:

— Kalimèra [100] Здравствуйте ( греч. ). .

Он отвечает на приветствие. Тоже старик. На лице, выдубленном солнцем и скрытом густой бородой, блестят очень светлые глаза. На нем сандалии, полотняные штаны и серая футболка. Он ничего не говорит. Я заказываю пиво и усаживаюсь за один из столов. Он возвращается с бутылкой и стаканом, ставит передо мной. Я смотрю на этикетку и улыбаюсь. Пиво, сваренное в Салониках, называется «Мифос».

Я вернулся в гостиницу, когда небо стало оранжевым. Денег за пиво с меня не взяли. Как будто все получили приказ. Поднявшись к себе в комнату, я уснул. Разбудила меня суета в порту. Я вышел на балкон. Море было усеяно лодками. И еще что-то плескалось под их бортами. Я узнал эти силуэты, выпрыгивающие, игривые. Дельфины. Десятки дельфинов, казалось, тащили на буксире суда. Они играли в водах порта, плеща энергией, пока лодки не причалили. А я-то думал, что такие зрелища единения человека с природой остались во временах легенд. И тут деревня ожила, рыбаки выгружали на набережную ящики, в которых кишела рыба и другие дары моря, женщины сортировали улов, стягивали резинками клешни омаров, укладывали рыбин на ледяное ложе. Только женщины и мужчины в возрасте да дети. Молодых не было, как будто недоставало целого поколения. Отправились на континент искать работу?