Кристоф Оно-ди-Био - Сирена

— А сова — это дань Афине?

— Да, богине войны, а также мудрости. Я не знаю, мудро ли воевать, но…

Она перебила меня:

— Вам знаком Форназетти? [50] Пьеро Форназетти (1913–1988) — известный миланский архитектор, дизайнер и декоратор, создатель фантазийного стиля предметов повседневного быта — мебели, одежды, предметов интерьера, на творчество которого повлиял стиль эпохи Возрождения, стиль современных художников и облик оперной певицы Лины Кавальери.

— Дизайнер?

Она кивнула.

Я обожал Пьеро Форназетти. В 50-х и 60-х годах этот непревзойденный мастер, совмещая в безумных графических играх античность и сюрреализм, создал несметное количество мебели, посуды и всевозможных вещей, продиктованных ему фантазией. Человек, заявлявший, что, будь он министром, немедленно открыл бы сто школ воображения.

— Почему вы о нем вспомнили?

— Они с моим отцом были друзьями… Отец много рассказывал мне о нем.

Два упоминания отца за пять минут. В моей гостиной витал дух Эдипа. Она продолжала:

— Я думала о том, что вы сказали в тот раз, про старое. Форназетти говорил, что вещь становится интереснее и красивее, именно когда стареет, когда износ материала, из которого она сделана, дает «патину», так правильно по-французски?

— Да… определенный цвет, определенная структура, появляющиеся под воздействием времени, трения.

— Вы не старый, вы в патине.

А она, однако, нахалка.

— Спасибо за комплимент.

— Да, это комплимент. — Она улыбнулась и встала: — Который час?

Я ответил. Она сказала:

— Мне придется вас оставить.

К моему немалому удивлению, меня это кольнуло.

— Вы встречаетесь с братом?

— Нет, я должна закончить одну работу с приятелями. Проект для школы. А потом мы идем на концерт.

Молодые люди. Без патины. Я хорошо их себе представлял. Студенческий энтузиазм, работа под шуточки, если вообще была работа. Потом концерт, холодное пиво, голова плывет, тела в поту, а дальше…

— Вы выберете мне еще книгу?

Мне это доставило удовольствие. У меня было странное чувство, как будто все, что она делала, только и было для того, чтобы доставить мне удовольствие.

— Почему бы вам не взять «Илиаду»?

— Это про войну…

— Много больше.

Она подошла к книжному шкафу. Пробежалась пальцами по корешкам и зажмурилась с детской гримаской. Остановившись на одной книге, достала ее с полки. Открыла глаза и прочла вслух название:

— «Дафнис и Хлоя», Лонг [51] «Дафнис и Хлоя» — один из пяти канонических греческих романов, написанный древнегреческим автором предположительно по имени Лонг во II веке н. э. (датировка романа дана учеными исключительно исходя из языковых особенностей текста). . Это хорошо?

— Один из величайших античных романов о любви. Он поверг в трепет весь Ренессанс… Равель написал по нему балет. Мильпье [52] Бенжамен Мильпье (р. 1977) — франко-американский танцовщик и хореограф, солист труппы «Нью-Йорк Сити балле» в 1998–2011 гг., с октября 2014 г. — руководитель балетной труппы Парижской оперы; супруг актрисы Натали Портман. недавно возобновил его в Парижской опере.

— Но это хорошо или нет?

— Пастух и пастушка, чистые сердца и даже пираты, немного наготы…

Она улыбнулась и сунула книгу в свою сумку:

— Это отвлечет меня от «контекста и творческого вмешательства современности в историческую застройку».

У двери она сказала:

— Я, правда, не принесу ее вам через три дня.

— Почему?

— Я уезжаю на десять дней.

— Каникулы?

— Настоящих каникул у меня не бывает. Надо съездить по делам к отцу.

Третье упоминание. Он, должно быть, замечательный человек, раз произвел на свет такое создание. Грация. Внимание к ближнему, что довольно необычно. Еще и любопытство. Это такая редкость.

— А вы?

— Я кое-что планировал. Но все отменилось, — ответил я той, что была повинна в этом изменении программы.

— Тогда сможем увидеться, — сказала она с улыбкой, не оставившей ни малейшего шанса грусти.

Она протянула мне руку:

— Еще раз спасибо.

Ладонь была теплая. Я открыл дверь. Проследил за гибкой траекторией тела до двери напротив. Она вставила ключ в замочную скважину, повернула его и вошла к себе, не оглядываясь. На этот раз она не сказала «Берегите себя». Что же, успокоилась на мой счет? Я будто всплывал из тумана. Но она меня озадачила. Ее уверенность, ее энергия, ее прозорливость. Она словно читала меня. Доказательство? Я прошел по коридору в комнату сына. Щелкнул выключателем. Над кроватью, на стене, для которой сын захотел сам выбрать обои с картинками, на бледно-голубом фоне плавали рыбы всех форм и размеров, всех видов, колючие ерши и рыбы-луны, в чешуе и в панцире, изображенные с такой скрупулезностью, будто рисунки из очень старого учебника зоологии.