Пак Кён Ри - Земля. Том 1

— А зачем тебе подниматься так высоко?

— Когда я жил в монастыре, мне монах говорил, что если подняться высоко в небо, то можно добраться до священной горы Сумисан. Там все дома сделаны из драгоценных камней.

— А что такое драгоценные камни?

— Ты же видела, как женщины в праздники надевают на себя всякие бусы, ожерелья, подвески, украшают пальцы кольцами… Всё это и есть драгоценные камни.

— А вон оно что. Знаю. У моей мамы тоже есть разные кольца… с зеленым камнем, желтым камнем, красным… А еще много шпилек для волос… Мама сказала, что всё это она когда-нибудь отдаст мне.

Киль Сан не нашел, что сказать в ответ.

Надо отметить, что в последнее время Со Хи стала вести себя иначе, нежели раньше. Она уже не закатывала прежних сцен, не капризничала, а тосковала по матери сдержанно тихо, уйдя в себя. Глядя на обстановку в доме, на поведение взрослых, она своим детским сознанием стала понимать, что вокруг происходит что-то не то, и что тема матери стала до предела болезненной в семье, и оттого ей, Со Хи, следует вести себя по-другому. Хотя, всё же, её часто охватывала волна неудержимой тоски, и тогда она забивалась в угол и тихо лила слезы. В такие минуты ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь оказался рядом, поговорил о матери и утешил её. Печаль сделала Со Хи мудрей остальных детей. Она чуть повзрослела.

— Киль Сан, — позвала девочка.

— А? — отозвался мальчик.

Со Хи ничего не ответила, ей просто хотелось услышать его голос. Она прижалась щекой к плечу Киль Сана и закрыла глаза. Затем она посмотрела на облака. Облака-кони мчались за реку к горным вершинам.

На переправе Хадонга, вместе с Воль Сон на паром поднялись двое незнакомых мужчин. Обоим было около тридцати. Выглядели они как зажиточные крестьяне, владеющие небольшими участками земли.

Алый закат незаметно потух, и всё небо стало сплошным темным. С реки потянуло холодом. Воль Сон, устроившись на палубе парома, поежилась. Слышался плеск волн, ударящихся о бока лодки, — этот звук вместе с шумом гребущих весел, был похож на музыку потустороннего мира. Мерцали редкие огоньки домов на берегу. Вскоре в небе появились звезды, их неверный свет едва заметно отражался в реке. Ночной холодный ветер раннего лета пробирал насквозь. Совсем рядом с лодкой из воды выпрыгнула рыба.

Мужчины неподалеку от Воль Сон угрюмо молчали. Один из них достал трубку, набил табаком и закурил. После чего заговорил:

— Я вот подумал о докторе Муне. Он хороший врач, сочувствует крестьянам и в общении прост.

Когда мужчина затягивался, табак в его трубке ярко разгорался, освещая красное лицо с темной бородкой. — Хороший врач, говоришь? — возразил его товарищ. — Какой же он хороший врач, если не может спасти умирающего человека?

— Конечно, доктор может не всё… Вот, послушай… Жил в Китае великий император Шихуанди, который велел своим лекарям создать эликсир вечной молодости, но те такого лекарства сделать не смогли. Есть вещи, перед которыми человек бессилен. Я только хотел сказать, что доктор Мун хорошо знает своё дело, и может облегчить страдания больного.

— Разные предсказатели и шаманы тоже знатоки своего дела. И что с того?

— Знахари — это совсем другое. Вот доктор Мун… он только послушал пульс у Сан Гу и сказал его родным, что не может прописать никакого лекарства и велел дать больному всё, что тот попросит. То есть, доктор знал, что уже поздно и что больной обречен. Вот и всё.

— Ты же сам видел… Люди не могли осознать… как можно сказать такое о молодом человеке? Они стиснули зубы: «Мы еще поглядим! Он не умрет!» Семья перепробовала сотни лекарств, но всё тщетно. Напрасная трата денег. Болезнь была в костном мозге.

— Что толку теперь говорить. Я просто не мог смотреть на рыдающую женщину на последнем месяце беременности. — Мужчина вновь затянулся трубкой и с горечью выдохнул. — Теперь ребенок родится без отца… Положение молодой вдовы печально.

Слушая разговор мужчин, Воль Сон невольно вспомнила Бон Сун Не, судьба которой была незавидной, та тоже очень рано потеряла мужа и осталась одна с малой дочерью.

— Очень плохо, когда смерть настигает молодых, — подал голос старый лодочник, работавший веслом.

— Двадцать три года ему было, — сказал краснолицый и вытряс золу из трубки, постучав ею о бок лодки. — Самый расцвет сил.

— Доктор Мун — отличный лекарь, — сказал лодочник.

— Если бы люди послушались его, то сэкономили бы много денег.