Пак Кён Ри - Земля. Том 1

— Этого никогда не случится, — возразил Ли Дон Джин, и добавил более язвительно. — Возвращаясь к вашей семье… Надеюсь, у вас не будет доминировать линия по материнской родне? — сказав это, он почему-то скользнул злым взглядом по сидящему Чо Джун Ку.

— Если покопаться, то в нашем родовом древе фамилию Чхве почти не встретишь, разве только Чо и Юн, — сказал с усмешкой Чхве.

— Я только хотел сказать, что вам надо свыкнуться с мыслью, что поклоняться предкам будут потомки по линии вашей дочери.

— Вам не о чем беспокоиться, — сказал хозяин дома. — Так уж повелось, что издавна новый день в нашем семействе начинался не с криками петухов, а с кудахтанья куриц. Хе-хе… Кстати, вы виделись с моей матушкой?

— Да, виделся. Мне показалось, что она не в духе.

— Никто не знает, что творится у нее на душе.

— Я подумал, что, возможно, она винит меня за происшедшее с вами…

— Нет, нет, какое отношение имеете вы ко всему этому… За исключением того, что вы однажды посоветовали мне почаще навещать куртизанок. Последуй я тогда вашему совету, возможно, сейчас дело обстояло совсем по-другому, — сказав это, янбан Чхве вновь разразился смехом.

Следует заметить, что Чхве, будучи младше Чо, никогда не обращался к тому с вежливым «хённим» — брат. Всё это намекало на то, что Чхве ни во что не ставил своего кузена.

Выждав паузу, вставил своё слово в беседе и Чо Джон Ку:

— И все-таки, меня не покидает чувство, что ваша матушка, моя тетя, винит меня в чем-то… например, в том, что я вам указал неверный путь во время вашего пребывания у меня дома в Сеуле.

— Вы так считаете? — язвительно спросил Ли Дон Джин. — А может быть, ей просто не понравился ваш внешний вид? Она сердилась за то, что вы отрезали на голове санто и нарядились в европейскую одежду?

На это Чо Джун Ку лишь усмехнулся.

— Но, возможно, матушка подумала, что вы прибыли, как и в прошлый раз, с непростой просьбой, — добавил Чхве Чи Су.

— Я корю себя за тот случай, — сказал Чо Джун Ку. — И счел бы себя совершенно бестактным беспокоить тетю таким же образом и нынче. Всё дело в том, что в Сеуле в последнее время стало очень тревожно, и я решил от всего этого отвлечься и развеяться.

— Так вы, значит, прямо из Сеула и прибыли? — поинтересовался Ли Дон Джин.

— Да.

— Тогда просветите, что там происходит? А то мы тут в глуши в совершенном неведении.

— Зачем тебе знать? — вмешался тут янбан Чхве резким, жестким голосом. — Что, собираешься туда поехать? И бить в барабан, созывать на сеульской площади народ?

— А почему бы и нет? — возразил Ли Дон Джин и посмотрел на Чо Джун Ку. — Так скажите, как далеко зашли сеульчане в деле попрания устоявшихся нравов.

— Людей, следующих западной моде, крайне мало, — сказал Чо. — Но просвещенные мужчины охотно расстаются с длинными волосами. Хотя, быть может, указ о ношении короткой стрижки преждевременен.

— А что простые люди? Они недовольны?

— Конечно. Даже носильщики паланкина прячутся, испугавшись стрижки. К тому же люди встревожены недавним политическим убийством королевы Мин.

— Я слышал, что солдаты Армии Справедливости появились в окрестностях Сеула, — сказал Ли Дон Джин, поглаживая жилистой рукой носок своей ноги.

— И не только в окрестностях. Много солдат в городе, они провоцируют волнение. Этот пустячный указ грозит перевернуть страну вверх дном. Полный абсурд.

— Но мы тут, в деревне, ничего не знаем, поэтому нам следует сидеть и ждать…

— Разве вы можете оставаться в стороне только потому, что живете в деревне?

— Нельзя сказать, что здесь всё так безмятежно.

— Когда я ехал сюда, то заметил, что деревенские смотрели на меня как на зверя. Это говорит о том, что мы еще долго не будем свободными от предрассудков. — Чо Джун Ку с сарказмом коротко рассмеялся и продолжил. — Очень досадно видеть людей такими ограниченными. Они не имеют представления, что окружающий мир меняется. Они сопротивляются пустяковому указу и тем самым расшатывают дом. Здесь совершенно невозможно проводить реформы. Я не прав?

— Может, и правы. Но не надо смотреть на сложившуюся ситуацию упрощенно. Нельзя всё сводить к пресловутому указу о короткой стрижке. Людей главным образом волнует то, как идут дела в государстве.

— У корейцев принято считать, что все дороги ведут в Сеул, — подал голос, молчавший все это время, янбан Чхве. — Но разве существуют границы? И вообще… Чего там в столице затеяли возню с модой и стрижкой голов? Представляю шум, как одни ругают, а другие одобряют. Когда как третьи — десятками, сотнями тысяч, — вырвались далеко вперед… — с этими словами он неожиданно встал и вышел из комнаты.