Пак Кён Ри - Земля. Том 1

— Когда для женщины наступает пора родить ребенка, она становится слепа, — заключила Му Не. От этих ее слов широколицая Мак Даль Не часто-часто заморгала глазами.

Теперь, когда темой разговора для собравшихся стало сочувствие к молодой хозяйке флигеля, Ими Не и Кан Чхон Дэк, еще недавно готовые сцепиться друг в дружку в смертельной схватке, сошлись в желании поносить сбежавшую супругу чампана Чхве. У обоих была своя причина ненавидеть её. Первая считала, что молодая госпожа заслуживает смерти, потому что она, подобно лисице, намеренно виляла хвостом перед батраком, и он пострадал невинно. А вторая утверждала, что супружеские узы не должны нарушаться ни при каких обстоятельствах, пусть даже небеса обрушатся на землю. Так или иначе, доводы двух товарок выдавали их неприкрытую зависть к красоте молодой женщины.

— Это всё карма предыдущей жизни, — вновь повторила Ду Ман Не, желая, чтобы разговор ушел в сторону. — Нельзя пытаться обмануть судьбу.

— Расскажу я вам одну историю, — подала голос Хам Ан Дэк, жестикулируя руками. — Однажды у одного знатного вельможи остановился на ночь некий торговец посуды. Наутро, когда торговец ушел, исчезла и жена вельможи. Она сбежала с гостем. Вельможа почувствовал себя опозоренным. Но он, кроме чувства уязвленного самолюбия, ощутил необъяснимую досаду: ведь жена не знала нужды, отчего она ушла? Вельможа перестал есть и пить. Вскоре он оставил государственную службу и отправился странствовать по восьми провинциям в надежде разыскать жену. Бродил он бродил, и как-то ночью наткнулся в горах на ветхую хижину, заночевал, а наутро хозяйка подала гостю скромный завтрак. И тут вельможа обнаружил, что это его сбежавшая жена. «Взгляните на меня, — попросил он женщину. — Разве вы не узнаете? Я ваш муж». «Это уже не имеет никакого значения, — ответила женщина. — Всё предопределено судьбой. Не нужно ничего говорить. Возвращайтесь к себе».

— Неужели он оставил безнаказанными распутницу и того мерзавца-торговца? — перебила рассказчицу Кан Чхон Дэк.

— Слушайте дальше, — кивнула Хам Ан Дэк — Покинув хижину, наш вельможа сел на землю и горько заплакал. Выглядел он, прямо скажем, неважно. За время скитаний он потерял былую стать, лицо и руки его огрубели, одежда на нем вся обтрепалась, а питаться ему приходилось такой едой, которой побрезговала бы и собака. Одним словом — бродяга. Возвратившись домой, вельможа открыл книгу «Записей предыдущей жизни» и понял многое. Согласно книге, вельможа в прошлом был буддийским монахом, торговец посудой — медведем, а жена — вошью.

— Боже мой! — воскликнула Кан Чхон Дэк.

— Так вот, монах, шагая горной тропой, поймал вошь, которая ползала по его телу. Он, в раздумьях о том, как ему поступить, не мог убить живое существо, но тут увидел неподалеку мертвого медведя и бросил на него вошь. И пошел своей дорогой. Так что, милые подружки, надеюсь, вы согласитесь с тем, — богатые мы или бедные, всё предопределено нашей предыдущей жизнью?

Потрясенные женщины молча уставились на Хам Ан Дэк, их глаза будто вопрошали: «Кем же мы были в прошлой жизни?» Ответа не последовало, Хам Ан Дэк улыбалась в раздумье и кивала своим мыслям. Ду Ман Не, опомнившись, поправила фитиль на лампе. Снаружи донесся собачий лай, и голос ребенка позвал: «Мама, мама! Папа пришел!» Ими Не узнала по голосу свою дочь, и, поддерживая округлый живот, встала и выглянула за дверь:

— Иду, дочка!

— Папа принес печенье, — сказала девочка.

— Идем, идем… Извините, подруги, я вынуждена вас покинуть…

— Кан Чхон Дэк, а ты разве не идешь? — поинтересовалась Мак Даль Не, в ее голосе слышалась ирония.

— Ты о моем муже печешься? — бросила Чхон Дэк. — Он не ребенок, вернется с работы — поест. Я ему ужин на столе оставила.

— Надо же… — многозначительно произнесла Хам Ан Дэк и даже прищелкнула языком.

— Я не собираюсь баловать мужа, — продолжила Чхон Дэк. — И я ему не кисен. Неужели надо постоянно мелькать пред его носом?

— Не мешало бы тебе усмирить свою гордыню, — пожурила Ду Ман Не. Кан Чхон Дэк промолчала, на лице ее появился румянец. Она ощущала себя словно труженик после ратного труда, как тот пастух, весь день пасший овец, а теперь со спокойной совестью наслаждающийся минутой отдыха.

Женщины еще долго беседовали о том, о сем, поедая горячий батат, и разошлись поздно ночью.

Когда Кан Чхон Дэк явилась домой, то обнаружила отдыхающего мужа, — тот лежал на циновке, подложив под голову деревянный чурбак и безучастно смотрел в потолок.