Пак Кён Ри - Земля. Том 1

Тем временем, по торговым рядам ходил базарный работник, мужик с красной шеей и соколиными глазами, собирал дань с торгующих — плату за место. А спустя еще какое-то время, суетливая и галдящая толпа вокруг стала потихоньку редеть. В аккурат к самому закрытию, Ён И повезло продать своих куриц. После чего он купил связку сушенных морских водорослей для Юн Бо и бамбуковый гребень с челноком для ткацкого станка, заказанные женой. И в это время, откуда ни возьмись, появился Чиль Сон, который гаркнул:

— Ну, как успехи?! Продал кур?!

— Да. А ты сбыл лапти?

— Давно уже, — Чиль Сон держал в одной руке, связанные вместе веревкой, орудия труда — мотыгу и серп без рукояти, поблескивающие синевой, будто только что сделанные в кузнице. Он словно собирался будущей весной разделывать поле на склоне горы. В другой руке у него была пара крупной скумбрии, вдетые на палку.

Покинув рынок, друзья заглянули в постоялый двор, стоявший у перекрестка дорог. Перед раскрытой дверью их встретила женщина, хозяйка заведения, по имени Воль Сон. Ее большие миндалевидные глаза с голубоватым отливом белков смотрели куда-то мимо плеч Ён И, хотя слова адресовались именно ему:

— Как поживает госпожа Юн из поместья Чхве?

— По-старому, — нехотя ответил Ён И, снимая с усталых ног соломенные чипсины. Женщина качнула головой и принялась вытирать тряпкой столик. Путники сложили вещи у порога и уселись на циновки. За соседним столом сидел бородатый мужчина средних лет, похожий на торговца, пил рисовую водку и косо поглядывал на хозяйку.

— Как поживает Бон Сун Не? Все ли у нее хорошо? — осведомилась Воль Сан, ставя на столик чашки с закуской.

— Каждый раз ты спрашиваешь нас об одном и том же, — упрекнул женщину Чиль Сон.

— Хорошо она поживает, — ответил спокойно Ён И. — Только немного озабочена из-за юной барышни.

Воль Сон потупила взор и пошла к себе. Люди говорили, что ей следовало бы стать шаманкой, как мать. Но этого не случилось. Временами Воль Сон, без особых на то причин, становилось не по себе, словно душа покидала ее. Она объясняла это коварством злых духов, пытающихся досадить ей. Как бы там ни было, молодую женщину зачастую посетители заставали весьма удрученной и рассеянной.

Между тем, бородатый сосед опустошил свою тарелку, потер свой раскрасневшийся нос и медленно поднялся.

— Я рассчитаюсь в другой раз, — оповестил он хозяйку, медленно ворочая языком. — Это недостойно… но, что я могу сделать… Хе-хе-хе…

— Вы уже много задолжали. Каждый раз обещаете, но не платите, — сказала Воль Сон. Бородач рассмеялся беззвучно, и, пошатываясь, глядел себе под ноги, будто что-то уронил. И проговорил:

— В следующий раз — непременно… Как только выручу за товар…

Ён И обернулся и смерил пронзительным взглядом бородача. А тот поплелся к двери, что-то бормоча, затем вышел наружу.

— Как вы ведете дело? — укорил хозяйку Ён И. — Вы, что, роете землю и там находите клад? Гоните всех прохиндеев в шею.

— Что же я возьму, коли у них ничего нет?

Чиль Сон тоже счел нужным вставить слово:

— Это называется пожертвования храму, которого нет. Тебе следует характер показать. А то по миру пойдешь.

— Когда будете старой, кто будет за вами… — Ён И не договорил, некоторое время разглядывал еду на столе, к которой едва дотронулся, затем достал из кармана несколько монет, положил на стол и стремительно поднялся.

— Пошли!

— Как быстро стемнело, — проговорила Воль Сон, и, видя, что гости собираются уходить, поинтересовалась: — А как поживает хозяин поместья, янбан Чхве?

— Ничего, — ответил Ён И. — Как всегда. — И не оборачиваясь, покинул помещение.

Они вышли к реке и сели в лодку, чтобы переправиться на противоположный берег. Лодка с шорохом рассекала воду, плывя против течения. Со всех сторон подступала темнота, и, спустя некоторое время, над рекой всплыла круглая желтая луна.

Бледное зимнее солнце незаметно исчезло на западе. А Кан Чхон Дэк то и дело выходила к плетню и высматривала в полумраке вечера своего мужа Ён И, ушедшего со своим приятелем на рынок. Они ушли поздно, следовательно, и вернуться должны не так скоро. Теперь Кан Чхон Дэк вовсе не отходила от калитки, уставившись в сторону реки. Её ничуть не заботило, что надо приготовить ужин. «Наверняка, застрял он в таверне той девицы, — думала Кан Чхон Дэк. — У дочери шаманки… Ненавижу!»

Как и говорил Чиль Сон, жена Ён И была очень ревнивой. Не мудрено было такому случиться: быть несчастной, имея такого привлекательного муженька, который всегда был на виду у деревенских женщин. А особенно на него засматривались вдовы, давно забывшие мужские ласки. И эта ревность жгла огнем всё нутро Кан Чхон Дэк. Она считала всех женщин деревни хитрыми и коварными, так и жаждущих заполучить в руки Ён И. И эта всеобъемлющая ревность больше походила на глубоко укоренившуюся болезнь. Она все больше ощущала себя одинокой. Ах, если бы у них был ребенок! Тогда бы привязанность к родному существу сделала бы мужа надежным семьянином. А так… он как ветер в поле…