Елена Колина - Ты как девочка [litres]

Неужели я сбил человека?! В какой момент, когда? Когда отключился, представляя, как мой сериал идет по телевизору? Но ведь я стоял на месте… Значит, перед этим, когда я ехал… Нужно вернуться, узнать, как там этот человек, что с ним…

Господи, неужели я?.. Господи, а что, если… Вот стыд-то, в этот момент я думал о себе. Стыдно признаваться, что я такая трусливая подлая мышь, но это было подлое мышиное метание – «все, моя жизнь закончена». Ну вот да, это правда: я подумал о себе и только потом – что с ним, с тем, кого я сбил.

– Я-то ничего, но вот часы разбились, – сказал человек в синем пиджаке, – но если бы это были просто часы…

Он объяснил, что получил часы в подарок от очень дорогого человека, пожилого родственника, который не переживет, если с его подарком что-то случится. В мире таких часов двести штук, и они стоят сорок миллионов.

– О-о. Да. Понимаю…

Я кивал головой, как китайский болванчик. Господи, какое счастье!.. Он жив, этот человек в синем пиджаке, которого я сбил, жив! На нем, можно сказать, ни царапины! Я наехал на часы. Спасибо тебе, господи, что я наехал на часы! Я был счастлив.

Человек в синем пиджаке был очень обаятельный, такой простой хороший человек с честным лицом, и я жалел его. Он позвонил в салон часов, чтобы узнать, сколько стоит ремонт. Послушал, что ему сказали, охнул и дал мне свой телефон. В трубке сказали: ремонт часов будет стоить пять миллионов, и нужна справка из ГБДД.

Но я же несовершеннолетний за рулем, я не могу ГБДД, мне нельзя ГБДД!.. Я не могу позвонить Мамочке: полчаса назад Мамочка проводила меня в школу. Прошло всего двадцать минут, и тут здрасьте-пожалуйста, опять я.

Человек, которого я сбил, был таким искренним, хорошим человеком, я радовался, что он жив, и винил себя.

И вдруг понял: это разводка. Тут все дело в том, насколько легко вас напугать и как быстро вы приходите в себя.

Мне было неловко показать ему, что я сомневаюсь в его словах. Между нами уже установилось понимание и сочувствие, и мои сомнения его оскорбят. Может быть, кто-то может так прямо сказать: «Вы подлец и мошенник!» Я вот не могу: а вдруг нет?

Как-то раз я долго наблюдал за енотом-полоскуном в Берлинском зоопарке. Перед ним стоял тазик с водой, и енот мыл в нем печенье, которое кидали ему посетители. Печенье растворялось в воде, енот смотрел на свои пустые лапки и думал: где же вымытое печенье? Делом его жизни было мыть печенье. А делом жизни человека в синем пиджаке была разводка на перекрестке. Ничего себе, тратить свою единственную жизнь на то, чтобы с утра надеть синий пиджак и отправиться на охоту за дураками!

Я сказал, что это очень благородно с его стороны, у меня с собой одна тысяча четыреста рублей, но двести рублей я бы хотел оставить себе. Двести рублей – это был намек, что не все так однозначно…

– Ну, что же, хорошо, – мужественно согласился человек в синем пиджаке.

Все-таки я идиот: пока человек в синем пиджаке меня обманывал, я его жалел.

С другой стороны, какая жизнь у этого немолодого человека? Как он пришел к тому, чтобы сделать этот жалкий театр своей профессией? Человек с таким хорошим лицом мог бы иначе, разумней устроиться в жизни.

Ну, вот такой был ужас.

После уроков вернулся к машине вместе с Таткой. Сели в машину и стали думать, что делать.

Татка любит говорить о судьбе, что она встретила свою половинку (меня) в первом классе. Все люди (и я тоже) ужасно сентиментальны, каждый приписывает простым вещам какой-то смысл, но как иначе человеку жить? На самом деле ты делаешь выбор между тремя людьми: одна совсем дура, другая слишком громко смеется, ага, вот Татка, она хорошая и уже назначила меня своей судьбой. Татка собирается преданно сидеть со мной в машине, пока ситуация не разрешится, но как она может разрешиться, если Татка не умеет водить, а у меня дрожит живот при одной мысли, что я вставлю ключ в замок зажигания?..

Мимо прошла Лизавета, увидела нас и закричала: «Папкин, какая машина, улет! А вы чего, угнать хотите? Я с вами!»

Стояла, гладила капот со светлой улыбкой, как будто гладила машину по голове. Я люблю ее. Никогда не соглашусь, что выбрал ее случайно.

Нерешаемая ситуация была разрешена через шесть минут.

– Он у меня всегда на связи, – самодовольно сказала Лизавета.

Он – это Лизаветин отец. Примчался быстрее лани и перевез нас, как он выразился, на место приписки. Прежнее место было занято, и Лизаветин отец припарковался с другой стороны сада. Надеюсь, Мамочка не удивится, что рейнджровер перелетел через Таврический сад.