Пак Кён Ри - Дочери аптекаря Кима

— Хозяйка…

— Ённан?

— Угу… она ушла из дома.

Услышав это, Ханщильдэк подумала, что Ёнхака выпустили из тюрьмы, и он избил насмерть Ённан. От таких мыслей она начала тяжело дышать и крайне взволнованно произнесла:

— Куда, куда она ушла? Что, мужа ее выпустили?

— Нет, не выпустили. Вчера ночью хозяйка собрала вещи и ушла из дома, сейчас она снимает где-то комнату.

— Снимает комнату?

— Да, за северными воротами. Я относила туда ее вещи. Она никому не велела говорить, но разве я могу вам не сказать?

— Почему же она ушла из дома? — ничего не понимая, спросила Ханщильдэк.

— Госпожа, — Бунсун понизила голос, — несколько дней назад к нам в дом пришел какой-то мужчина, с того дня хозяйка и стала уходить из дому. И вот, в один прекрасный день совсем…

— Что?! — Эти слова как громом поразили мать. Вскрикнув, она с опаской посмотрела в сторону комнаты аптекаря и уже тише сказала: — Ну-ка, пройдем в комнату, — и, взяв за руку, потянула за собой Бунсун. Оглянулась на кухню, где работала служанка Ёмун, и спросила: — и что? Что за мужчина? — совсем близко наклонив голову к Бунсун, почти шёпотом спросила она.

— Я впервые в жизни его видела.

— Ай-гу! Что ж это такое?! — Ханщильдэк и подумать не могла, что вернулся Хандоль.

Она подумала, что во время отсутствия Ёнхака Ённан мог соблазнить какой-нибудь бездельник, что она опять загуляла. Ханщильдэк не находила себе места от волнения:

— Бунсун, только никому ни слова! А если кто спросит, говори, что Ённан к матери ушла или не знаешь, где она. Поняла?

— Поняла.

Когда Бунсун ушла, Ханщильдэк продолжала сидеть как потерянная. Мысли путались в голове. Она не могла себе и представить, что могло случиться.

После обеда она отправила служанку к Ёнок домой. Как только служанка вышла, аптекарь тоже, совершенно не притронувшись к обеду, не говоря ни слова, ушел из дому. Ханщильдэк рассеянным взглядом проводила его, отметив все же, как сильно опустились его плечи.

— Так плохо, что уже и сил нет плакать, — подавленная наваливавшимися на ее плечи невзгодами, мрачно буркнула Ханщильдэк.

Через некоторое время вернулась Ёмун.

— Придет ли Ёнок?

— Ее нет дома, ушла в больницу с ребенком.

— Да? — Мать снова села, погрузившись в свои горькие мысли.

Так она просидела еще некоторое время. Потом пришла Ёнок, неся за спиной своего ребенка, но Ханщильдэк даже и не заметила, как она вошла. Ёнок сняла малыша со спины и спросила:

— Матушка, что вы тут так сидите?

— А, пришла?

— Что-то случилось?

Мать, не ответив на этот вопрос, спросила:

— Что, малыш заболел? Ходила в больницу?

— Откуда вы знаете?

— Я только что посылала к тебе Ёмун.

— Значит, я пришла как раз во время. У малышки понос…

Случись это на несколько дней раньше, Ханщильдэк взяла бы внучку на руки и со словами «радость ты моя» укачала бы. Но тут она даже не взглянула на нее. Когда Ёнок села рядом, мать передала ей все, что слышала утром от Бунсун. Измученные своими проблемами, мать и дочь замерли в глубокой печали, молча смотря перед собой и совершенно не зная, что следует предпринять.

— Ённан надо вернуть обратно…

— Пока не освободили Ёнхака, ее надо вернуть.

— Если Ёнхак узнает, он прибьет ее.

— Мама! — исхудавшее лицо Ёнок выглядело усталым и озабоченным. — Ённан такая несчастная.

Ханщильдэк зацокала языком и отвернулась от нее, чтобы не показывать дочери нестерпимую боль.

— Что и говорить… — только и сказала она.

— Может, тогда надо было бы собрать денег и отправить ее вместе с Хандолем куда подальше? — Только сейчас Ханщильдэк смогла высказать то, о чем не раз уже думала. — Но разве прошлое воротишь? Судьба такая выдалась. Все равно надо жить, что бы ни случилось.

— Раз уж убежала с чужим мужиком, захочет ли она вернуться к мужу? Все равно уже… — Ёнок хотела сказать, что Ённан уже была обесчещена до свадьбы, вспоминая случай с Хандолем, но не договорила и промолчала.

Пока мать и дочь так рассуждали, неожиданно для них во двор вошел Гиду. Лицо Ёнок вспыхнуло. Нечаянно оказавшийся свидетелем их разговора, Гиду тоже поначалу смутился. Ханщильдэк же приняла его приход за хороший знак и быстро встала:

— Проходи скорее.

— Вы заходили домой? — осторожно спросила Гиду Ёнок.

Гиду, не смотря на нее, кивнул головой.

— Садись-ка сюда.

Ханщильдэк пересела от Ёнок, освободив для зятя место рядом с женой, но Гиду сел подальше от нее и спешно стал искать сигарету. Ёнок опустила глаза и исподлобья стала наблюдать за поведением мужа.