Пак Кён Ри - Дочери аптекаря Кима

— Хватит лясы точить, давай уж по делу тогда, — горько улыбнулся Гиду.

— Случись такое пару лет назад, мы к тебе, капитан, с таким делом и не пришли бы, сразу напрямик к аптекарю отправились бы. Но теперь ты капитан, да еще и зять Кима… — рябой заходил издалека и не торопился приступать к сути дела.

Гиду уже догадывался, что хотел сказать этим рябой, и держался уверенно, не подавая вида, что боится. Обступившие же его рыбаки начали нервничать:

— Разговорами делу не поможешь! Надо продать все снасти, — вырвалась из толпы угроза.

— Не ваше это дело — сети продавать! Что, тюремной каши отведать захотелось? — гневно выкрикнул своим низким голосом Гиду.

— Капитан, да ты послушай сначала, что я хочу сказать-то, — пытался успокоить Гиду рябой.

Но Гиду гневался наигранно, чтобы дать рыбакам отпор, он прекрасно знал, как справиться с ними.

— Мы хотели сказать, что много ли, мало ли мы поймаем рыбы, надо делить ее пополам.

— Пополам?!

— А что тут такого? Мы свою часть продадим, а выручку разделим между собой.

— Черт возьми, думаете, что вы так заработаете себе на еду? Думаете, что поймаете столько рыбы, что хватит на трехразовое питание?

— Ну, если бог моря не будет благоволить нам, ничего тогда и не поделаешь. А если ты, капитан, не примешь нашего предложения, тогда мы не будем забрасывать сети до тех пор, пока не получим весь наш заработок, — рябой раскрыл свою последнюю козырную карту и бросил на Гиду такой зловещий и угрожающий взгляд, какой можно было приобрести только во время отбывания тюремного срока в колонии строгого режима.

Но как бы рыбаки ни угрожали, они понимали, что все равно придется согласиться с Гиду, так как улова на самом деле не было.

— Хорошо. Делайте, как хотите. Сидите голодными, мне это только на руку. Я вовсе не собираюсь залезать в долги из-за вашего обеда. Да и какой дурак будет есть рис, не заработавши на него? Но если кто-нибудь хоть пальцем прикоснется к сетям, в тюрьму засажу! — Гиду тоже приберег запасную карту.

Среди рыбаков прошла новая волна возмущения. Рябой, чтобы подавить недовольство, снова замахал руками. Когда шум поутих, спросил у Гиду:

— А что ты, капитан, в таком случае думаешь? Говори начистоту, не скрывай, заодно и разрядишься. Уж, поди, больше не будешь упрашивать нас потерпеть еще немного? — помягче произнес рябой.

Гиду не торопился с ответом. Он выпустил изо рта клуб дыма и сказал:

— А как насчет того, чтобы съесть меня на ужин? — и разразился хохотом.

— Э-э, да ты эти шуточки брось!

— Ну, тогда слушайте. Сколько бы вы ни поймали рыбы, я планировал вам отдать пятую часть от улова.

— Ну, уж нет! Так не пойдет! — снова вырвался ропот толпы.

— Пойдет или нет, просили начистоту — вот я и сказал. Не знаю, что еще скажет на это аптекарь Ким…

— И слышать об этом не хочу! — рассерженно закричал рябой. — Твой тесть всего лишь аптекарь! Что он смыслит в рыбацком деле? Ты, капитан, должен сам обо всем позаботиться.

— А хозяйство-то мое, что ли? Аптекарь хозяин.

— Ишь ты, с нами-то свиреп, как тигр, а почто не скажешь пару ласковых своему тестю? — ехидно молвил рябой.

Но Гиду уже знал, как следует поступить, и сохранял самообладание.

— Тогда, — рябой вплотную подошел к Гиду и показал ему три пальца, — треть от улова наша.

— Четверть! — как на аукционе выкрикнул Гиду и с решительным видом прошел сквозь толпу, расталкивая рыбаков локтями, и сел на скале, всем своим видом показывая, что уступать не собирается.

Сквозь недовольные крики рыбаков послышался голос старика Ёма, до сих пор хранившего молчание:

— Давайте дадим ему два месяца и посмотрим, что из этого выйдет. Если и дальше улова не будет, мы уйдем с этой работы. На данный же момент давайте послушаем капитана. Будет улов — выживет аптекарь и выживем мы. А если не повезет, мы все погибнем. А сейчас следует завязать ремни потуже и ждать.

Тут мнения толпы разделились. Рябой согласился со стариком Ёмом, который прекрасно понимал, что Гиду не собирался больше уступать рыбакам. Им ничего не оставалось, как только пойти на уступки Гиду. Они понимали, что хотя работать на аптекаря было невыгодно, но уйдя от него, они просто не смогут найти другую работу, лучше этой.

Досадуя, что проиграли, рыбаки постепенно разошлись по домам. Лишь один Гиду все так же сидел на скале, прислушиваясь к звуку волн. Сгустились сумерки. В небе светила одинокая круглая луна.

Гиду встал, прошел к пристани, отвязал свою лодку и поплыл к селению. Он не пошел домой, а направился в пивную, где не раз уже проводил ночь в объятиях официантки, но как только перешагнул порог пивной, вспомнил о своей жене. Ему показалось странным и бессмысленным тратить силы на совершенно безразличную ему Ёнок и ее семью.