Пак Кён Ри - Дочери аптекаря Кима

Без сомнения, жена действовала по наущению зятя. Бондже не выдержал и, испепеляя взглядом жену, приказал ей больше не говорить об этом, хотя сердце его тоже разрывалось от одной мысли о дальнейшей судьбе Ёнсун.

«Этот тип больше нас с тобой еще проживет», — подумал он, вынул из ручья ноги, попытался натянуть на мокрые ноги носки, но не смог, плюнул и зашагал босиком вниз по тропинке, держа ботинки в руке.

— Гадюка! — вдруг закричал Бондже, оттолкнув одной рукой Сонсу. Нога Бондже уже кровоточила.

На обочине тропы, подняв голову, шипела гадюка. Сонсу схватил большой камень и бросил в нее. Гадюка, извиваясь, стремительно исчезла под камнем.

Дойдя до ближайшего селения, Бондже сразу же сделал надрез скальпелем в месте укуса и высосал кровь, обработал рану и туго забинтовал.

— Что-то рано гадюки пошли, — старая фермерша с беспокойством покачала головой, — ох, не к добру все это.

Вскоре Бондже сильно заболел, но умер не от укуса змеи, а от столбняка.

— Да разве ж так можно? Пренебречь сыном в полном расцвете сил и продвигать вместо него зятя? Где это видано?! — в отчаянии била рукой по полу Бонхи.

После смерти мужа мать Ёнсун, ссылаясь на молодость Сонсу, вместо него назначила хозяином аптеки своего зятя Ган Тэкджина.

— А что ты кричишь? Как может такой сопляк управлять делами? На года его посмотри, — лишь бы не слышать упреки Бонхи, как могла, старалась увильнуть от неприятного разговора Сон.

— Здоровый парень, восемнадцать лет — и кто сказал, что молод? Ах, ну да, вот стукнет ему сто лет, тогда повзрослеет. Все знают, что задумала семья Ганов, но пока я жива, я не допущу этого! — глаза возбужденной Бонхи потемнели от гнева.

— Так значит, по-твоему, зять — это не наша семья? — упрямясь, вскричала Сон.

— Ну, тогда скажи сначала, чья это семья? Кима? А может, Гана?

На ругань сбежались соседи и любопытные прохожие. В толпе оказался и Джи Соквон. В предвкушении шумного скандала он почесывал кулаки и скрипел зубами.

— Ты думаешь, что кроме Сонсу некому защитить имение Кима от заговора зятя и тещи? Думаешь, вам позволят прибрать к своим рукам именье Кима?

— А ты кто такая, чтоб мне указывать? Это моя семья! Кто будет слушать бедную вдову? Не лезь не в свои дела, я сама разберусь. Только попробуй отдать этому бесноватому хозяйство, все по ветру пустит! — от гнева на лбу Сон проступили красные ниточки вен.

— Хорошо, делай по-своему, а я сделаю по-моему. Ты еще у меня поплачешь за то, что вдову за человека не принимаешь. И у малой рыбешки есть зубы. — В гневе подобрав подол юбки, Бонхи встала, расталкивая локтями толпу, прошла к воротам и, обернувшись, напоследок выкрикнула:

— Я ухожу на гору Дансан!

При этих словах лицо Сон передернулось.

— И мы все пойдем! — зазывая идти за собой, выкрикнул Соквон.

За ними последовали единственный сын Бонхи Джунгу и еще несколько человек. Миновав статую известного полководца около администрации, они прошли через село Поксуголь и направились к вершине горы Дансан. Солнечный свет начал рассеивать утренний туман. Взойдя на вершину, они обратились в сторону администрации и начали выкрикивать свои обиды:

— У Кима Бондже, владельца аптеки, есть совершеннолетний сын, но наследником объявлен зять. Это несправедливо! — трижды в один голос они выкрикнули свою обиду и разошлись по домам.

На второй день губернатор заслушал поданный иск, и Сонсу назначили управляющим аптекой. Истина восторжествовала.

Когда Сонсу принял на себя управление аптекой, Ган Тэкджин, словно пиявка, прилепился к аптеке и не выходил из нее ни на шаг. Каждый год, когда приходило время закупать лекарственные травы, Сон посылала на лекарственный рынок в Тэгу не Сонсу, а Тэкджина. Более того, ключи от кладовых она всегда держала при себе во внутреннем кармане под юбкой. Так постепенно, то тайно, то явно, управление аптекой перешло в руки Ган Тэкджина.

Все это время Сонсу так ни за кого и не сосватали. После смерти Бондже свадьбу Сонсу, как полагалось по традициям, отложили на три года. Но даже при таких огромных жизненных потрясениях Сонсу оставался безучастен ко всему происходящему. Единственное, что оставалось в его жизни без изменений, — это посещения старого дома призраков, где он подолгу проводил время, о чем-то думал и глядел в морскую даль.

Незаметно прошел год, сын Бонхи Ли Джунгу женился. Женой стала девушка из села Вэголь по имени Юн Джоним. Узнав, что Джунгу был сыном небогатой вдовы, отец и брат невесты сначала были против их брака. Но мать невесты оттаяла от одного только вида молодого парня, который каждый день, завернув книги в кусок ткани, без устали ходил на учебу.