Стюарт О’Нэн - К западу от заката

— Гарбо не будет, — с ходу начал Стромберг. — Майер готов дать нам Норму.

Начинается. Как вдова Тальберга, Норма Ширер служила живым напоминанием о его гении. И когда Тальберг умер, Майер упорно не давал ей сниматься, пытаясь выдавить со студии. Про себя Скотт подумал: неужто и Стромберг оказался у него в немилости?

— А в чем дело?

— Меня поставили перед фактом. Я тут тебе кое-что подыскал, может, заинтересуешься. Не хочу попусту тратить твое время. — Он подал Скотту сценарий.

Желая выказать трудолюбие, Скотт протянул руку к бумагам. «Женщины» по пьесе Клэр Бут Люс. Фарс о сплетнях, который с успехом шел на Бродвее. Скотт улыбнулся, чтобы скрыть гримасу.

— Да, что-то слышал.

— Жду тебя снова, как прочтешь. Мисс Кроуфорд хочет видеть именно тебя.

— Очень любезно с ее стороны.

— Почти уверен, что сможем заполучить Грир Гарсон [114] Грир Гарсон (1904–1990) — голливудская актриса британского происхождения, лауреат премии «Оскар». и Клэр Тревор [115] Клэр Тревор (1910–2000) — оскароносная актриса, преимущественно известная ролями в фильмах жанра нуар. . Не Гарбо, конечно, но, думаю, сделаем славную картину. Потратились мы уже немало.

Скотт продолжал улыбаться, изображая благодарность. Только выйдя из кабинета за маленьким шотландцем, он позволил себе снять маску. Обижаться ему было не на что. Просто бизнес. Ему как профессионалу надо было радоваться новому шансу.

— И правда быстро, — сказала Шейла.

Скотт бросил бумаги ей на колени.

— У меня теперь новая работа.

— А что случилось с «Марией-Антуанеттой»?

Он удивленно на нее посмотрел.

— Как, вы еще не в курсе?

Так говорили обычно, когда кто-нибудь задавал глупый вопрос, но эта же присказка была уместна и для студийных перипетий, в которых внезапно разбивались надежды. Скотт провел в Голливуде уже почти год, а нажил только пару десятков неоплаченных счетов. Из всех сценариев в работу отдали лишь «Трех товарищей», да и за тех сколько крови ему попортили. И неизвестно еще, чем дело кончится. Скотт боялся, что после вмешательства Парамора, Манка и Райнеке от сценария ничего не осталось. Приближался день премьеры.

По совпадению премьеру назначили на те же выходные, когда у Скотти проходил выпускной, и это принесло некоторое облегчение в запутанную жизнь Скотта. В то время как он застегивал запонки на себе и платье на Шейле, Зельда и Розалинда садились в ночной поезд, который должен был отвезти их вдоль побережья на север, в Нью-Йорк. Путь пролегал через Балтимор, совсем рядом с их старым особняком «Ла-Пэ» — последним местом, где Зельда чувствовала себя дома и где они жили втроем… пока она не устроила пожар — случайно; во всяком случае, так Скотт объяснил полиции. Хотя, положа руку на сердце, уверен не был. Узнает ли она в темноте эти места? И о чем подумает? В «Пратте» Зельда умоляла забрать ее домой. Заберет, когда она окрепнет, обещал Скотт. Он не лгал, но так и не смог выполнить обещания. Теперь он вообще сомневался, что когда-нибудь они снова будут жить под одной крышей. Скотт удивился этой мысли, заметил в зеркале, как сморщилось лицо, пока он завязывал галстук, и стиснул зубы, чтобы стереть гримасу прежде, чем войдет Шейла.

Премьера проходила в Египетском кинотеатре Граумана — величественном храме с колоннами, возвышавшемся над закусочными и ломбардами бульвара Голливуд. От самого бульвара Уилшир видны были лучи прожекторов, шаривших по небу, будто выискивая ночные бомбардировщики. У входа уже собралась толпа, полицейское оцепление сдерживало тех, у кого не было заветного пригласительного. Поклонники в надежде протягивали голливудским небожителям книжки для автографов и их глянцевые фотографии. Скотт настоял, чтобы шутки ради они поехали на его машине, и теперь они медленно пробирались вперед в ряду привозивших звезд лимузинов, каждую из которых встречали залпом фотовспышек.

Когда подошла их очередь, Скотт передал машину слуге, а сам поспешил к Шейле, чтобы взять ее под руку. Толпа восторженно отреагировала на ее платье, и Шейла в ответ помахала собравшимся, чем вызвала еще одну бурю.

— Они тебя любят!

— Приняли за кого-то другого, — отозвалась она.

Скотт вдруг подумал, нравится ли вечер самой Шейле. В прошлый раз она приезжала сюда с Лесли Говардом.

Ярко освещенный двор, с каменными обелисками и сфинксом, устремляющим взгляд вдаль, проектировался специально для торжественных мероприятий под открытым небом. Стоило Скотту и Шейле ступить на красную дорожку, как пришлось терпеть бьющий в глаза свет софитов в компании других пар, ожидающих очереди торжественно пройти. Казалось, они попали на съемки, где каждое движение отрепетировано. Среди прибывших Скотт узнал несколько звезд «Метро» младшего эшелона, которые к картине отношения не имели, но должны были привлекать к ней внимание, да и сами были не прочь покрасоваться. По обеим сторонам бархатных канатов теснились и толкались фотографы в стремлении сделать лучший снимок. Как и на любом публичном мероприятии, студийный агент объявлял гостей на манер дворецкого. Шейлу узнали в лицо, а Скотту пришлось представляться.