Стюарт О’Нэн - К западу от заката

— Как рыба? — спросил он.

— Очень вкусно. А тебе как?

— Бесподобно. Правильно мы ее выбрали.

— Трудно ошибиться, когда океан так близко.

Согласившись на встречу, Скотт боялся, что им не о чем будет говорить. И все же они коснулись прошлого, о котором раньше не говорили, и это пробудило воспоминания. Джиневра не забыла их дни и вечера на озере. И улыбнулась, упомянув лодочный сарайчик.

— Противная я была, да?

— Ты была прекрасна, — сказал Скотт.

Следующая встреча Джиневры была назначена на час, так что десерт они пропустили, и Скотт проводил ее в бар. Она заказала второй бокал вина, а он взял порцию виски «Том Коллинс», чтобы выпить за встречу. Скотт успел забыть, какие чарующие, пронзительные у нее глаза темно-синего цвета. Виски и перемена настроения его разгорячили.

— Дурак твой муж.

— Не начинай, ты о нем ничего не знаешь.

— А мне и не надо. Разве может кто-то не боготворить тебя?

— Ты хотел сказать, как кто-то меня смог так долго выносить?

— Не так уж ты плоха.

— Значит, ты забыл.

— Ничего я не забыл! О чем, по-твоему, я всю жизнь пишу?

— Не хотела об этом говорить. Но я узнавала себя в некоторых твоих героинях.

— И какая из этих стерв ты?

Джиневра чуть улыбнулась, услышав это слово.

— Все, — ответила она.

— А вот и нет, — сказал Скотт. — Только неотразимые.

— Я, видимо, должна быть польщена.

— О да.

Скотт хотел спросить, какие из его книг она читала и что о них думала, но не смог, предоставил Джиневре расспрашивать его о писательской жизни, о Нью-Йорке и Ривьере. Интересно, жалела ли она о том, что никогда не выбиралась из Чикаго, и как бы сложилась жизнь, если бы они с Зельдой осели в Сент-Поле после рождения Скотти?

Подруги Джиневры пришли слишком скоро. Три почтенные замужние дамы в модных шляпках с вуалью в сеточку, которая Джиневре придавала бы загадочный флер невесты, а этих женщин делала похожими на деревенских пасечниц. Джиневра представила им Скотта как старого друга. И они окинули его оценивающим взглядом, приняв за нового воздыхателя.

— Простите, девочки, — сказала Джиневра, — но он занят!

Дамы засмеялись. Скотт и Джиневра расстались так же, как встретились — улыбаясь и обмениваясь любезностями.

— Была очень рада тебя увидеть! Следующую встречу не будем откладывать на двадцать лет.

Целуя Джиневру в щеку, Скотт слегка сжал ее руку, и они разошлись.

«Какая женщина!» — восхищенно подумал Скотт, оставшись один. Растерянный, погруженный в мысли, он решил еще немного посидеть в баре. Раньше он надеялся, что встреча избавит его от призраков прошлого, и вот она была перед ним, из плоти и крови. Скотт хотел заказать еще выпить, но подумал о Шейле. Хоть она и делала вид, что ей дела нет до Джиневры, она непременно спросит, как прошел обед, и тогда он должен быть трезв. Скотт нехотя, с ненавистью раба, поплелся обратно на студию и провел остаток дня, колдуя над сценой, которую искромсал Парамор, а когда рабочий день был окончен, почувствовал, что заслужил похвалу.

Весь вечер он ждал звонка Шейлы. Часы над плитой отсчитывали время. В четверть двенадцатого Скотт позвонил сам, подождал немного на случай, если она только вошла в дом, потом аккуратно опустил трубку на рычаг и погасил свет.

Он снова позвонил утром, и она снова не ответила; впрочем, ничего необычного в этом не было. На студии, прежде чем подняться в здание, Скотт остановился у газетного киоска пробежать глазами колонку Шейлы.

Среди сплетен о том, кого взяли на новые роли, и официальных новостей студии был и слух о Дике Пауэлле и Джун Эллисон [76] Дик Пауэлл (1904–1963) — один из самых ярких актеров 30–40-х годов, режиссер, продюсер, певец. Муж актрисы, певицы и танцовщицы Джун Эллисон, в 1937 г. был женат на актрисе Джоан Блонделл. , замеченных за уединенным столиком в ресторане «Виктор Гюго». Скотт убеждал себя, что у него нет ни права, ни причин ревновать. Колонка давала надежду, что Шейла просто работала.

Увы. Когда Скотт позвонил на следующий день, Шейла извинилась. Она проводила время с Донегаллом.

Скотт стоял у каминной полки, понуро, как наказанный ребенок. Что ж, этого и следовало ожидать.

— Я разорвала помолвку.

Что бы Скотт сейчас ни сказал, во всем был бы подтекст, так что он ограничился вежливым сожалением.

— У меня кошки на душе скребли. Он хороший человек. А что хуже всего, у него, кажется, ко мне чувства.

— Что ты ему сказала?

— Сказала, что не выйду за него, потому что полюбила тебя.