Альфонз Беднар - Современная словацкая повесть

Потом Тибор позвал родню осмотреть дом, который действительно выстроен капитально, из каменных блоков, снаружи добротно оштукатурен — в общем, ни в чем не уступает другим домам в поселке.

Мать даже обрадовалась, оставшись в одиночестве. Присев в саду на плетеный стул, она наблюдает со стороны за зятем и его свитой.

В первую очередь пошли осматривать гараж. Кроме машины в нем размещается также катер. Тибор, конечно, предлагает после обеда покататься на катере по реке. Женщины, как водится, начинают визжать, что, мол, ни за что не отважатся, мужья же предпочитают помалкивать.

Выйдя из гаража, компания направляется к парадному входу. Здесь к ней присоединяется Зузанна. Осматривают первый этаж, подумала мать. Просторную жилую комнату с камином, кухню, оснащенную всем, о чем только может мечтать женская душа, заглядывают в ванную, туалет, кладовку. Сейчас они поднимаются наверх по деревянной лестнице, попадают на второй этаж. Здесь гостей восхищают три спальни со всеми удобствами, широкий балкон, оригинально выдвинутый вперед, будто парящий над землей, вид на голубую гладь реки, что течет внизу, в каких-нибудь двадцати шагах от дачи.

И снова все в саду, во дворе, если так можно назвать пространство вокруг дачи, обнесенное символическим заборчиком. Против массивных, глухих оград, которые стали было появляться то тут, то там, выступили местные власти, и ограды пришлось убрать, таким образом, остались только маленькие заборчики, отгораживающие неприкосновенные зоны дачных владений, куда вход для посторонних строго запрещен!

— У тебя здесь, честное слово, очень, очень красиво, — выражает свой восторг перед братом средняя сестра. Может, она уже вся побледнела от зависти, но мать этого не видит, та стоит к ней спиной.

— Ну, Тибор, ты даешь! И как же ты на такое денег накопил? — говорит кто-то из гостей.

— Да вот накопили, и не только на это! А вкалывали мы как, знаешь?! Все! Даже Лацко! — Тибор поискал взглядом сына, но тот был где-то далеко.

Потом гости спускаются по склону вниз, к реке. Уровень воды сегодня не очень высокий, поэтому широкий песчаный берег весь на виду. Зрелище роскошного пляжа впечатляет…

— Вода холодная, выше по течению шли дожди, — говорит Тибор.

— Ух ты! — восклицает кто-то.

— Настоящая Мальорка!

— А это что такое?

— Господи, как же здесь красиво!

Ну и так далее…

Через некоторое время стали подъезжать машины с остальными гостями, и мать удаляется на кухню. Вслед за ней туда приходит и дочь. Они вместе колдуют над холодными закусками, подготавливают посуду, приборы, подогревают то, что нужно подогреть.

В третьем часу подают обед. За столом собралось человек тридцать.

— Некоторые не смогли приехать, передали свои извинения, — объясняет матери дочь, кажется, она этим расстроена. — Позже, к вечеру, подъедет еще человек пять-шесть. — Зузанна весело подмигивает матери. — Самые важные и нужные гости…

Обед растягивается почти до сумерек. Но и потом не умолкают разговоры, рекой льется вино. Затрагиваются и вопросы текущей политики. Некоторые стороны жизни, особенно экономика, подвергаются сдержанной критике. Раздаются голоса в пользу жесткого, бескомпромиссного курса в деле укрепления трудовой дисциплины, все сходятся на том, что эта борьба должна была начаться уже давно, по крайней мере лет десять назад, сейчас, может, и поздно хватились!

Младшее поколение, вырвавшись из-под опеки отцов, убежало к реке; дети заходили в воду, кое-кто даже попробовал окунуться, но вода была в самом деле ледяная, и купания не получилось. Зато как приятно поваляться на мелком прогретом песке!

День близился к концу, таяли запасы вина и коньяка. Но до конца мероприятия было далеко. В чулане за кухней стояла еще целая батарея неоткрытых бутылок.

— До утра будем гулять! — кричал Тибор. — Только утром, только утром мы расстанемся с тобой… — перешел он на пение.

Прибыла наконец последняя, долгожданная партия гостей, по дороге они прихватили с собой еще кого-то, и этот гость, хотя и не званный, был тепло встречен хозяевами.

Сели опять за стол, что-то ели и, конечно, пили. А солнце медленно опускалось за холмы на венгерской стороне реки.

Общество распалось на небольшие группки. Языки развязались, высказывалось уже и то, что накипело на душе.

Мать мыла посуду. Через распахнутое настежь кухонное окно до нее долетали обрывки фраз, магнитофонной музыки, пьяное пение и даже междометия первых перепалок.