Ян Ленчо - Соло для оркестра

5 марта 1981 года.

С раннего утра двинулись в путь, направляясь к гребню Кхандбари. Наш караван состоит из 350 человек и порядком растянулся вдоль дороги. Вокруг еще зеленели рисовые поля. Устроив привал, мы выдали носильщикам их первый заработок, неграмотные «расписывались» оттиском пальца. Во время таких коротких привалов они варят на маленьких кострах еду, женщины кормят младенцев. Кое-кто из носильщиков играет в кости, в минуту они проигрывают все, что перед тем заработали. Но относятся к этому спокойно и как ни в чем не бывало продолжают смеяться. А ведь и правда, что тут особенного? На одном из переходов мы встретили местную буддийскую свадьбу. За невестой четыре дня шли пешком. Жених, как мне показалось, был крепко пьян. Большинство гостей тоже. С горами это как-то не вяжется.

6 марта 1981 года.

Сегодня мы поднялись на гребень Кхандбари, около 2000 метров над уровнем моря. Первый раз вижу главный хребет Гималаев. По плану маршрута устраиваем привалы, отдыхаем (и сейчас, когда я пишу, тоже), непальские женщины из окрестных деревень продают нам местное пиво, которое здесь называют «чанг». Это какая-то мутная, не слишком приятная на вкус жидкость. Но в ней, безусловно, содержится алкоголь. Носильщики пьют чанг с удовольствием. Носильщик Тецег все настойчивее ухаживает за носильщицей Лан. Со смехом пристает к ней, а она, вся просияв, каждый раз стыдливо поворачивается к нему спиной.

7 марта 1981 года.

Сегодня мы впервые увидели Макалу! Мною овладело страшное волнение, даже отчего-то захотелось по малой нужде. Я поднялся на несколько метров по склону в кусты, ни на секунду не спуская глаз с неба, с Макалу. Нечаянно чуть не окропил носильщика Тецега и носильщицу Лан. Они занимались любовью одетые. Мне стало не по себе, но они только заулыбались — кажется, я им вовсе не помешал. Обольстительница Лан еще успела погладить мою ногу. Я вернулся к каравану. Вершина Макалу разрезала небо, как акула воду. До базового лагеря еще 11 дней пути.

После обеда мы спустились с высоты около 2400 м над уровнем моря в долину реки Арун, на высоту 870 м. Отдыхаем, стираем и сушим белье, купаемся. Наша с Якубом палатка стоит на прекрасном месте. Из нее открывается великолепный вид на речную долину, на окрестные холмы и на бо́льшую часть лагеря. Рядом, на голой каменной площадке, можно для уюта развести небольшой костер.

Смешно было смотреть, когда все мы, участники экспедиции, в чем мать родила купались в кристально чистой воде одного из притоков реки Арун, а неподалеку из-за скал на нас удивленно глазели носильщики и носильщицы и, наверное, думали, что мы сошли с ума. Потом они весело над нами потешались, и нам было вдвойне хорошо.

5 марта 1981 года.

Мы славно выспались и утром с удовольствием снова пустились в путь. Однако переход через Арун нас задержал. Мост был шаткий, несколько тюков с грузом поглотила река. Мне было жалко носильщиков, потерявших груз, а значит — и заработок. Но руководитель экспедиции их не отпустил, поскольку предполагает, что при переходе через седловину Шиптона многие носильщики откажутся идти дальше.

11 марта 1981 года.

Миновали последнюю деревню, лежащую на пути к базовому лагерю. Деревня называется Ташедоу и расположена примерно на 3000 м выше уровня моря. Остановились на отдых в часе пути от нее. Перед восхождением на седловину Шиптона раздали носильщикам полукеды, полиэтиленовые мешки и темные очки от солнца.

Записываю: (Очень важно!) Вечером сильно похолодало. Носильщики вместе с нами, участниками экспедиции, грелись у костров. Якуб побежал за чем-то в палатку, и вдруг я вижу, как один из носильщиков подталкивает к нему свою молодую жену и с помощью жестов и минимального запаса английских слов предлагает, чтобы Якуб ее погрел. Якуб чуть поколебался, потом затащил женщину в палатку и опустил полог. Муж-носильщик с довольной улыбкой отошел к ближайшему костру. Он смеялся и спокойно разговаривал. Казалось, о своей жене он просто забыл. Я не торопясь подошел к нашей палатке. Услышал игривый смех женщины и Якуба. Вскоре Якуб высунул голову. Посмотрел на меня удивленно, потом улыбнулся. Рядом с головой Якуба высунулась голова женщины — носильщица тоже мне улыбалась.

— Не хочешь ли и ты погреть ее?

— Нет! — ответил я.