Вадим Филатов - Этика небытия. Жизнь без смысла - самая печальная философия

В 1981 году американский философ Хилари Патнэм написал книгу «Разум, истина и история». В ней он утверждает, что, возможно, наш мозг подключен к суперкомпьютеру некоего злобного духа, который продуцирует нам все наши ощущения. Примерно ту же мысль задолго до Патнэма высказывал Декарт и пытался её опровергнуть своим «мыслю, следовательно, существую». Данная идея легла также в основу знаменитого фильма «Матрица». При этом и Декарт и Патнэм пытаются опровергнуть данное предположение. Они пытались продемонстрировать, что сценарий «мозга в колбе» несостоятелен, но показали лишь, что «мозг в колбе фактически не может представить себе мозг в колбе». Иначе говоря, состояние мозга в колбе не может быть замечено и описано изнутри колбы. Поэтому основополагающий вопрос: существует ли мир или он есть наша иллюзия, всегда будет оставаться без ответа.

С позиций философии небытия ноуменальный центр, распоряжающийся феноменальной активностью, которая проявляется в «моих» мыслях, чувствах, эмоциях, поступках, действиях – это пустота, ничто, небытие. Получается, что, приписывая думание, говорение и действие «себе», я пребываю в состоянии несвободы и вечной путаницы, но если случается понимание вышесказанного, всё становится предельно простым. Здесь можно подойти к рассмотрению вопроса с позиций двух уровней: относительного и абсолютного. Абсолютный уровень – это пустота. Относительный уровень – это разыгрываемый на пустой сцене спектакль. В рамках спектакля мнения, суждения, оценки, критерии, поступки, действия играют свою относительную роль. В пустоте же всё пусто. Соответствия и несоответствия между идеями и поступками не играют никакой роли на абсолютном уровне пустоты. Ни поступки, ни мысли на самом деле не являются нашими. Никакие концепции не отражают последнюю истину в силу своей концептуальной природы. В поступках тоже нет истины: «Пусть не томят тебя пути судьбы проклятой, пусть не волнуют грудь победы и утраты: когда покинешь мир – ведь будет всё равно, что делал, говорил, чем запятнал себя ты» (Омар Хайям). [52] Истинна только пустота. Однако на относительном уровне, в сюжетной линии пустотного сценария и поступки, и мысли (а также их соответствие или несоответствие) можно условно воспринимать как значимые. Свобода – это пребывание на относительном уровне в пустотном состоянии, но с сохранением «как будто»: всё должно происходить так, как будто я являюсь автором своих мыслей и действий, и при этом готов принять ту или иную точку зрения или суждение всерьез. А как я могу быть в пустотном состоянии? Лишь освободившись от чувства личного делания, которое может только случиться, если понимание проникнет глубоко, не оставив и капли сомнения. Тогда пустота не просто ведёт меня (что было всегда), но к этому добавляется ясное сознавание данного факта.

Возникает вопрос: но кто всё это сознаёт? Я. И это, опять же, концепция. И, как любая концепция, она условна, относительна и ограничена. Понимаете, о чем я? Вот смотрите, если я скажу, что всё есть материя и сделаю из этого соответствующие выводы, то «я» неизбежно буду ограничен этой материей. Если «я» скажу что-то про волю, то она (концепция воли!) станет отправной точкой моего иллюзорного существования: с чем бы я ни имел дело, я буду мысленно возвращаться к «воле». И это можно распространить на любые понятия и установки. Но где же верные понятия и установки? Лучше переформулировать вопрос так: где корень ошибки? В «я» и только в «я». Все концепции возникают из «я». Так вот, реализация – это исчезновение «я». На смену обусловленной «я» жизни приходит спонтанное функционирование ноумена.

У Станислава Грофа, который занимается трансперсональной психологией, есть описание того, как некоторые люди, пережившие измененное состояние сознание, описывают встречу с пустотой:

«Когда мы сталкиваемся с пустотой, мы ощущаем ее как изначальную пустотность космического масштаба. Мы становимся чистым сознанием, воспринимающим это абсолютное ничто, но в то же время испытываем парадоксальное ощущение его сущностной наполненности, насыщенности. Этот космический вакуум являет собой абсолютную полноту, ибо в нем, кажется, присутствует все. Он ничего не содержит в конкретной, явленной форме, но словно бы заключает в себе все бытие в его потенциальной форме. Вот таким парадоксальным образом мы можем выйти за пределы обычной дихотомии между пустотой и формой, или существованием и несуществованием. Однако возможность такого разрешения нельзя адекватно передать словами; постичь ее можно только в переживании. Пустота превосходит обычные категории времени и пространства. Она неизменна и пребывает за пределами всех дихотомий и противоположностей, таких, как свет и тьма, добро и зло, покой и движение, микрокосм и макрокосм, муки и блаженство, единственность и множественность, форма и пустота и даже существование и несуществование.